через заросли. Играя в благородство, вызвался идти первым. Прорубая мечом путь в густых зарослях, еще больше разорвал рубашку, зацепляясь за ветви, на лице и руках появились свежие царапины. Поглядывая на Nэин, удивлялся, как она шла, не оцарапываясь и даже полами своего плаща не цепляясь о кусты. Но вот заросли кустарника стали редеть и они вышли на более-менее открытое пространство. Из-под ближайших кустов, выскочил и помчался, мелькая в высокой траве, заяц.
Ранее, до наступления Новейшей эры, до Ночи становления, эти зверьки отряда грызунов, с длинными ушами и сильными задними ногами, пушистым мехом, были безобидны и трусливы. Впрочем, такими же они почти и остались, изменения при их мутации оказались незначительными, увеличилась масса тела, зайцы стали крупнее, на мордочке образовались роговые наросты над глазницами и срастающиеся над носом, образовывая склоненный назад рог, длиной около двадцати сантиметров. Но каких либо как таковых защитных и в проявлении агрессии, функций не играл. Зайцы не бодались, по – прежнему предпочитая спасаться бегством. В народе их розвали «Рогатики».
Заяц мчался, что есть духу, спеша скрыться. Nэин отреагировала на внезапное появление зайца моментально, но каким – то странным образом. Остановившись выкинула открытой ладонью руку в направлении убегающего зайца. Не сводя с зайца взора, она вела вытянутую руку направленную ладонью на него по мере его продвижения. Потом пальцы ладони сжались в подобие когтистой, звериной лапы, заяц тут же неожиданно замер, остановив свой бег, встав как окаменевший средь склоняющейся от порыва ветра травы.
Адуи так и метался взглядом, то на руку Nэин, то на зайца. Ладонь девушки сжалась в кулак. Заяц мгновенно как подкошенный рухнул в траву.
– Mea culpa. Ныне нам ниспослана на обед, жареная на углях зайчатина.
Адуи с какой – то детской нерешительностью подошел и взвалил на плечо тушку, умершего загадочным образом зайца. Он стоял и изучающее вглядывался в девушку. Не по-летнему прохладный ветер, развивал крылья – полы ее плаща, трепал волосы. Nэин совершала движения, будто старательно стряхивала пыль с ладони.
– Ты и человека, так можешь? – спросил Адуи, покосившись на тушку рогатика, на своем плече.
– Нет, на обед я людей не убиваю, – сложив руки на груди, ответила Nэин, интонация ее голоса была серьезна и она не улыбалась, но в прищуре ее глаз обозначилось, что она просто забавляется. Nэин отошла к сильно искривлённой березе, что застыла в вечном, низком поклоне, на краю поляны, покидая место где, так неожиданно застала смерть рогатика.
– Эта тушка, хоть съедобна после этой, твоей магии? – крикнул Тоиракси, так и не двигаясь с места.
Nэин, ответила не оборачиваясь на него, – Съедобен, я просто остановила навсегда, его сердце.
Добившись этого пугающего ответа, двинулся за ней, на ходу поправляя поудобнее не маловесную тушку зайца на плече.
___________________
