то, что он около полугода не писал ей, а она ходила на почту за сорок километров по два раза в неделю и уже подозревала всех работников почтовой службы в сговоре против неё; несмотря на это она находилась в таком возбужденно радостном состоянии, что практически не спала, не ела и не могла ничего делать, кроме, как бродить вдоль единственной к их деревне дороге и около дома Алексея. Вот-вот он приедет и все встанет на свои места, никто не будет больше мешать их счастью. Иначе и быть не могло.
Но вот однажды, проходя по обыкновению около дома Алексея, Марии показалось, что она увидела своего возлюбленного. Оторопев, она не могла поверить своим глазам, но тут услышала его голос, доносившейся с недостроенного чердака нового дома и, как ошалевшая, бросилась навстречу своей судьбе, предвещая радость встречи и распростертые объятья Алексея. Сочувствующие и любопытные лица мужиков, ставивших рамы в доме вызвали у Марии чувство негодования. “Они смеются надо мной, – думала она, поднимаясь по лестнице, – запросто плотничают с человеком, который в эти минуты должен быть только моим!”
– Алексей, – крикнул снизу один из плотников, – встречай гостей.
Они встретились почти лицом к лицу. Для Марии это было самое ужасное мгновение. От невероятного сжатия перекладины лестницы заскрипели под её пальцами, впившись острыми ребрами в ладони. Лицо Алексея изображало все что угодно, только не радость. Там были и сожаление, и неловкость, и страх, но только не то, что желала видеть Мария. Слезы выступили на её молящем лице, подергивающемся от напряжения. Алексей первым прервал роковое молчание неизвестно во что способное перелиться.
– Здравствуй, – произнес он, насколько мог холодно.
– Я люблю тебя, – прошептала Мария голосом, исходящим из глубины легких и готовым вот-вот разразиться рыданиями.
– Извини, – все так же равнодушно произнес Алексей.
“Он даже не хочет прикоснуться ко мне, – думала Мария, разрезая ребрами лестницы свои ладони. – Почему он не хочет прикоснуться ко мне? Мне это так нужно! Я умру, если он не прикоснется ко мне!”
– Я люблю тебя, – повторила Мария голосом, который никогда еще не рождался в её груди; в эту минуту она была готова на все, что пожелал бы её любимый.
– Я женат, – ответил Алексей как можно теплее. На этот раз он понял, что любое его слово, любая интонация может обернуться несмываемым грузом ответственности за чужую жизнь.
Мария не слышала его слов, она видела лишь грустно улыбнувшиеся глаза, искорку нежности, промелькнувшую в лице Алексея, она была уже счастлива. “Я женат, – крутилось у неё в голове бессвязно и бессмысленно, – я жена, мы были счастливы вместе, он улыбнулся мне, он приехал, у нас все будет хорошо!” Обеспокоенные затянувшейся сценой мужики, увидевшие красные струйки крови, стекавшие по краям лестницы, начали настойчиво просить Марию спуститься вниз.
– Увидимся
