заговорщиками-бирнийцами. Мы ведь говорим не о династии Аргайлов. И уж тем более не о конкретных её ветвях. А о стране, которая неизбежно ослабла, утратив управление и управляемость, после смерти десятков представителей высшей знати. Заметь, я не обеляю Леммас, Долину или Дахаб, а лишь отмечаю, что… они наносили удары по уже ослабленной Бирне. А если бы нам не случилось показать свою слабость – кто бы решился на подобное?
– Я вас понял, мастер. – Лютер кивнул, после непродолжительной паузы. Он был серьёзен и собран. – И уже слышал подобное. От купцов торговой Лиги, главным образом. Людям торговли не важно, с кем делать деньги, у них короткая память и… очень гибкие принципы. А рыцарство помнит. Не забывает.
Особая памятливость… а то и злопамятство, мстительность – были заметными, отличительными чертами ордена. Наряду со сдержанным, прохладным отношением ко всем известным религиям, эти неписанные догмы составляли характер и сущность специфического рыцарства Уилфолка. И потому довольно ироничным выглядело то, что основателя ордена, доблестного сира Лайонела, канонизировали вскоре после смерти. Которую он, к тому же, принял от основателей торговой Лиги Редакара.
– Это так, – подтвердил Аспен мягко и терпеливо, совершенно не задетый, – ведь рыцарству непрестанно напоминают. Отцы-командиры должным образом воспитывают не просто воинов, но солдат. Солдат уверенных и убеждённых, готовых выступить на неприятеля в любой день и час. – Артефактик взглянул на Эйдена, будто желая понять, следит ли он за беседой.
Эйден помедлил буквально пару секунд. Он уже некоторое время рассуждал в нужном направлении. Рассматривал прекрасно сшитый дублет паренька, явно исполненный из лучшего сукна. В цветах лайонелитов, с чёрным профилем льва слева на груди, точь-в-точь, как на офицерской форме, разве что без знаков различия.
– Сами же командиры, – поддержал он Аспена, не желающего, должно быть, проговаривать этого вслух самостоятельно, – берут на себя необходимость сомневаться и… прощать. Ради спокойствия собственных людей и во имя интересов графства. Государства.
– Что, разумеется, не означает, будто прозорливый владетель обречён пятнать честь, поступаться совестью и прочее, и прочее… Но не всегда суть и назначение приказа полностью соответствует словам, в которые он обличён. Политика. – И артефактик легко пожал плечами, подчёркивая обыденность сказанного.
– Политика. – Повторил паренёк чуть растеряно. Встретился взглядом с Эйденом, проследил, куда тот смотрит. – Это отец… велел носить не снимая, для тренировки, – он потеребил пальцами плетение кольчуги, выступавшей у расстёгнутого ворота. – Расту быстро, но худ. А тяжёлое железо должно помочь нарастить больше мяса на костях.
Эйден согласился, косясь на потягиваемое парнем молоко. Пил тот явно без энтузиазма. Должно быть – очередной наказ отца. Сменив тему, рассказывая о своей сегодняшней
