офицеров.
Свежо еще было у всех на памяти как, например, в день обручения Петра II с княжною Долгорукой фаворит Иван Долгорукий дал приказ подполковнику Г. Юсупову ввести целый батальон Преображенского полка в Лефортовский дворец для предотвращения ожидаемых протестов, и Юсупов, позволявший себя унижать и отзывавшийся на грубый окрик Алексея Долгорукова – «Эй ты, татарин!»180 – поторопился исполнить незаконное требование фаворита без разрешения фельдмаршала, старшего подполковника полка.
Н. Б. Долгорукова вспоминает, как в день встречи Анны часть гвардейцев кричала ей вслед, узнавши в ней родственницу фаворита Ивана Долгорукова: «Прошло ваше время, теперь не старая пора!»181
Если верить Лефорту, гвардия явно выразилась против «затейки». Когда фельдмаршал В. В. Долгоруков предложил Преображенскому полку присягнуть государыне и Верховному Тайному совету, то он получил отказ: являясь правой рукой монарха, гвардия, помимо различных обид стояла на стороне ситуации, сложившейся в России, передовой централизованной власти.
Общие возражения военщины ясно сформулировал в своем письме казанский губернатор Волынский: «Боже сохрани, чтоб не сделалось, вместо одного самодержавнаго государя, десяти самовластных и сильных фамилий: и так мы, шляхетство, совсем пропадаем и принуждены будем горше прежняго идолопоклонничать и милости у всех искать, да еще сыскать будет трудно… один будет миловать, а другие, на того яряся, вредить и грубить станут…»182 Олигархия вредна и для военного успеха: «Не допусти Боже, если [при „верховниках“] война на нас будет»: где потребуется быстрое принятие одного решения, там будут руководить многие: в распоряжениях «голосов сообразить никак невозможно будет, и что надобно сделать и расположить в неделю, – того в полгода или в год не сделают»183.
К тому же, при правлении знати, шляхетству грозят повышенные налоги и поборы: «что положено будет [подати или рекрут], то будет на главных всегда в доимках [недоимках], и мы, средние, одни будем оставаться в платежах и во всех тягостях»184. Опасения эти разделялись более или менее всем шляхетством, и, следовательно, служилым цветом – его гвардией. Поэтому поддержка самодержавия против «затейки» «верховников» вытекала, в первую очередь, из чувства самосохранения.
Ограничительная попытка «верховников» не встретила поддержки даже в тех кругах чиновного люда и шляхетства, которые в принципе были не против ограничения самодержавия. Даже самые талантливые адвокаты «верховников» согласны в том, что их т.н. конституционный проект был строго олигархическим: верховная власть ограничивалась только лицами, из которых шесть были представителями двух вельможных фамилий. Для всех было налицо попытка узурпация власти «верховниками», учредительных прав, с игнорированием
Долгоруков П. В. Время императора Петра II и императрицы Анны Иоановны. Пер. с фр. С. М. 3-е издание. Москва, тип. Русскаго Товарищества, 1909, стр. 37. В старину татарами звали не только татар, но людей с Востока, и даже русских, живших их обычаями, или долго проживавших в тех краях, т.е. иноверец, иноземец.
Долгорукая Н. Б. Памятные записки. Москва, тип. Грачева и Комп., 1867, стр. 34.
Соловьев М. С. История России с древнейших времен. Книга четвертая. Том XVI – XX. Второе издание. СПб, Общественная польза, 1896, стр. 1151.
Там же, стр. 1152.
Там же, стр. 1152.
