дальше вдоль вонючего сероводородного потока.
– Мама, нас съедят?– детский голосок с трудом боролся с чарами Личей.
Этот вопрос остался без ответа.
Ноги пленников подкашивались, а их все вели и вели вперед. Вели так долго, что гномы даже начали сомневаться, что их хотят съесть, а не загнать до смерти. По внутренним ощущениям Халы они передвигались целый день по полузатопленным грунтовыми водами туннелям. Остановились на ночлег в крошечной пещерке, где гномы легли прямо на пол, тесно прижимаясь друг к другу. Сторожи-гоблины ходили среди них, без стеснения наступая на части тел, но пленники настолько устали, что не обращали внимания. Дети плакали, им в такт всхлипывали слабовольные взрослые.
Хала безмолвно лежала в темноте. Плен – не самое страшное, что случалось с ней за время военной службы. Но страшило будущее. Если ты оказываешься в бою с опасным противником, то выхода, как правило, два – ты либо сможешь, либо умрешь. Здесь же впереди лежала жуткая неизвестность.
Янир ушел в себя, а Энна не переставала шептать себе под нос даже после целого дня в пути.
– Камень здесь темный,– внезапно сказала она в темноту.– Он умыт кровью.
– Спасибо,– фыркнула Хала.– В обиталище нечисти по-другому быть не может.
Чтица Рун замолчала.
На следующий день их покормили все той же жижей и погнали дальше вперед. Краем глаза Хала заметила, что Черных Личей стало четверо и содрогнулась. Второй, третий и четвертый дни пути мало отличались от первого. Только туннели становились все сырее. Вода хлюпала не только под ногами, но струилась по стенам и забивалась в легкие влажным спертым воздухом. На четвертый день погиб ребенок – маленький, безбородый еще мальчишка. Он заснул вечером рядом с матерью и уже не проснулся. Весь следующий день его мать передвигала ногами под принуждением Личей и издавала низкие горестные вопли, вселявшие еще больше отчаяния в сердца пленников.
В середине пятого дня их привели в очередную пещеру и снова заперли. Здесь стояла вода по колено, но по самому краю было небольшое возвышение – крохотная площадка твердого и лишь слегка влажного пола. Места на ней всем не хватило, и гномы по очереди вставали на это возвышение, чтобы дать ногам отдохнуть.
Хала первым делом сняла сапоги. Об этом она мечтала с самого начала, однако магия Личей не позволяла это сделать. В сапогах, наполненных водой, ноги прели, воняли, гнили заживо. Она уже давно перестала чувствовать в них боль, лишь немое оцепенение. Трясущимися от слабости руками Хала отвязала от своей одежды шнурок, перевязала сапоги и перекинула их через плечо. Стоять босиком в холодной воде было чуть более приятно, чем в мокрой обуви.
Янир, стоя с ней рядом, наклонился, чтобы сделать то же самое, однако пошатнулся и плюхнулся в воду.
– Черт,– пробормотал он тусклым голосом.
Хала протянула ему руку, мечтая не свалиться самой.
– Спасибо,– Страж Поверхности встал и через
