пропала, не принадлежу больше себе, влюбилась мгновенно в мужчину, которого даже не приняла в первое мгновение. И плевать мне, что будет потом, скрутят ли меня наши с ним отношения, сломает ли меня Стас… пусть ломает.
Какая же я счастливая, хотя и безмозглая! Все вокруг сверкало и танцевало: искры в сине-багровом небе, свет фар машин за окном, огонек искусственной свечи на столе. Свеча – мой подарок бабушке, а то она забывает тушить настоящую. Звенела моя душа, звенели в холодильнике падающие кусочки льда… что-то еще громко звенело и гудело. Доносилось это из гостиной комнаты вместе с гневными восклицаниями бабушки.
– Это просто невозможно, не телевизор, а кошмар! – с возмущением произнесла она, когда я прибежала помочь.
Оказалось, что, случайно нажав не на ту кнопку на пульте, она потеряла любимую передачу и попала на рекламу каких-то приборов – гудящих и звеневших на все лады.
– Давай покажу, как наладить, – предложила я.
– Какой смысл, я все равно забуду.
Сердито отбросив пульт в сторону, она проворчала в который раз, что в старые времена телевизор был как телевизор: всего одна кнопка, включил, выключил, а сейчас это какой-то компьютер, и нет у нее сил это изучать.
– Однако компьютер ты же более-менее освоила и планшетом пользуешься.
– Все равно прогресс – это не для меня. Чем проще, тем лучше.
– Ты еще вспомни, как люди на лошадях ездили и как это удобнее машин и самолетов, – рассмеялась я.
– Ладно, давай показывай, как эта фиговина работает.
– Это легко. Смотри! – сказала я. Вернее, пропела.
– Что с тобой? Все дни ходила как в воду опущенная, а тут вся преобразилась, – внимательно посмотрела она на меня.
– Продала несколько работ, – даже не покраснев, солгала я. С этого момента и началось мое вранье.
Поначалу я не считала это враньем. Я оттягивала рассказывать про Стаса, поскольку все было слишком свежо и зыбко из-за стремительности, с какой начался наш роман. Нет, не роман, это поверхностное слово, звучит как проходная интрижка, а со мной происходило совсем иное, что-то невообразимое, перевернувшее мою жизнь, мои представления, всю меня. Я обнаружила в себе то, чего, думала, во мне нет – оказалось, что я ревнивая. А вранье началось позже, когда я почуяла, что Стас многое от меня утаивает и манипулирует мной.
– Не в первый же раз продаешь, раньше ты так не светилась, – произнесла бабушка. С ее дотошным характером ей надо было в следователи податься.
– Мама дома? – перевела я ее внимание на другую тему.
– Дома.
– Уже спит?
– Нет, сидит у тебя в комнате.
Я обрадовалась. Неужели ждет меня, чтобы извиниться за свою выходку? Однако шевельнулась досада: к матери входить без разрешения запрещено, а она сама запросто врывается ко мне, да еще в мое отсутствие.
Мама
