больно.
Тетя перешла на край сада, где росли смоковницы, и стала подрезать ветви, на которых висели плоды.
– Иди-ка, погляди, как я их облегчила! Теперь сок их не пропадет. В следующем месяце будем лакомиться толстыми смоквами.
Она ходила, словно наседка между цыплятами, то и дело приговаривая что-то.
– Тетя, а солнце тебя не жжет?
– Ах ты глупый, несмышленый! Надень на голову соломенную шляпу… Нет! Лучше посиди в тени. Сейчас закончим.
Она подошла к другой смоковнице и принялась подрезать дерево, что-то говоря ему.
Усевшись в тени, я, должно быть, смял какие-то травы: вокруг разливалось благоухание. Мне вспомнилась мама. «Где ты? Где ты? – мысленно спрашивал я ее. – Почему мы не приходили сюда, когда ты была жива? Почему ты исчезла в море?».
Тетя остановилась рядом. Знала ли она, что происходит внутри меня?
– Расскажу тебе еще одну сказку. Думаю, она тебе понравится.
Однако рассказать она не успела. Какие-то дети проходили в ряд друг за другом у сада с развернутым флагом и горном, ведя собак на поводке.
– Детская армия, – сказала тетя. – В каждой деревне есть такая.
– Настоящая армия?
– Это же дети! Завидуют взрослым, вот и играют в войну… Хочешь пойти с ними? Ступай. А я поработаю.
Я не заставил себя упрашивать и бросился догонять строй, шагавший по открытой местности.
Мы подошли к разрушенной ветряной мельнице, командир хриплым голосом скомандовал: «Стой!» – и мы остановились.
– Сделаем перекличку! – крикнул он, повернувшись лицом к своим молодцам.
Мальчишек было около тридцати, все они были безусые, большинство босые, а вооружены они были рогатками, палками, деревянными саблями, копьями и перочинными ножами… У них был свой капитан, самый бравый из всех, писарь, горнист и знаменосец. Последний нес боевое знамя – рваное полотнище из тряпок двенадцати родов. Было у них и пять или шесть собак, составлявших кавалерию.
Капитан развернул чистый лист бумаги и принялся выкрикивать имена:
– Трехглазый!
– Я!
– Рак!
– Я!
– Бычок! – Мастерица! – Разорви Ухо! – Ходжа! – Пончик! – Блеблем-блеблем! – Везиръяннакостака́кис! – Антономихелакойоргодимитрака́кис! (можно было только восхищаться, как ему удавалось произносить такое на одном выдохе!) – Черная Колючка! (это прозвище было дано из-за темного колючего кустика у его срамного места). – Капитан Кофе! – Чудак Или́ас! – Беев Сын! – Курощуп! (Этот щупал кур, чтобы узнать, будут ли они нестись). – Лысая Мария! – Аннезин сын! – Салта́р Мухта́р! – Карабурнио́тис! – Плов-Адзем! – Перец-Корица! – Спаси-и-Помилуй! – Хлопковая Задница! (прошу прощения!) – Китаец! – Граф Маслобойнин! – Мелте́м-Экме́к-Кюпе́к! – Мосье Горшечник! – Арнаут Арната́кис! – Сефер Та́сос!
Капитан провел перекличку, не пропустив никого, а затем обратился ко мне:
– А тебя как зовут?
