из клетки и на чурбане рубил им топором длинные шеи. Руки деда, топор, чурбан и трава вокруг были забрызганы кровью и залеплены пухом. Утки умирали не сразу. Утиные безголовые тела еще некоторое время хлопали крыльями и дергали лапами. Одно тело даже побежало, из шеи брызгая кровью на траву.
Я от всего этого ужаса спрятался подальше в кусты и сидел там, дрожа и плача без слез и звуков. Утиное мясо есть не стал. Да и у деда оно как-то не пошло. Так и раздали утиные тушки соседям почти за бесценок.
Пока я отдыхал у бабушки в Ташкенте, с пользой для здоровья и умственного развития посещая парки, базары и магазины игрушек, в Ангрене за домом дорожники наконец отсыпали и заасфальтировали приличную дорогу, отрыли канавы для ливневой канализации. Но закончить к моему приезду не успели и пока просто выложили бетонные лотки, чтобы позже сделать арык.
Лотки составили один торцом к другому, но почему-то перевернули. Получился узкий бетонный тоннель с окошечками. Начинающие спелеологи обнаружились немедленно, не устояли и залезли. Ползти трудно, немного страшно, потому что, если выхода с другой стороны не окажется, то придется ползти к входу задом.
Воздух в тоннеле жаркий и сухой. Пахнет пылью, асфальтом и полынью. Сопя, спелеологи продвигаются вперед. Уже пройдена половина пути, когда снаружи доносятся крики: «Они здесь! Гаси мелкоту!»
Старшие мальчишки, пользуясь своей абсолютной безнаказанностью, начинают в щели между лотками и в отверстия по бокам лотков бросать горстями дорожную пыль. Противостоять врагам зажатые внутри тоннеля спелеологи не могут. Остается только сжаться в комочек подальше от отверстий и постараться не задохнуться пылью и не умереть от страха.
Выйти на свет удалось только тогда, когда мучители вдоволь накуражились и убежали.
Летом в Ташкенте (в годы, еще до пересыхания Арала и изменения климата) средняя температура днем обычно держалась около 35 градусов. Воздух был сух и находиться на улице было вполне комфортно. Тем более, что почти весь город был укрыт от солнца широкими кронами больших деревьев. Но для недавно приехавших жителей северных Российских регионов этот замечательный климат все равно представлялся каким-то преддверием ада. Жарища! Сушь! Особенно тяжело жару переносили жители районов новостроек, где деревья еще не поднялись и люди ощущали себя как на раскаленной солнцем сковородке. Конечно, все эти проблемы угнетали только первые год-два. Потом появлялась привычка, а затем и ощущение комфорта от такого климата.
И, тем не менее, изначально в проектах жилых микрорайонов почти везде были заложены обязательные мелкие теплые бассейны для детворы. Проектировщики из Москвы считали, что воды в городе хватит с избытком и на снабжение домов и на бассейны. Впрочем, поначалу, лет 10-15 воды действительно хватало на мелкие теплые «лягушатники». Разумеется, со временем, воды, (а наполнялись бассейны из обычного водопровода,) стало не хватать. В каких-то дворах сгнили подававшие воду трубы. Под некоторыми лягушатниками просел грунт и бетон треснул,
