сильнее высунувшись наружу. – Сейчас я их изловлю, не понимают они еще, куда можно плыть, а куда нет.– Детки бывают непослушны, – Липовила устало кивнула. – Лови, да не открывай им протоки боле. Поклон от меня супруге передай.
Водяной с нежданной для его полноты скоростью рванул вперед, вздымая водяную взвесь в воздух. Тонкое хихиканье преследуемых им хвостатых девчонок задорно разносилось вокруг. Проказницы с сине-зелеными волосами корчили ему рожицы и обдавали брызгами, переглядываясь. Стоило разозленному отцу приблизиться к одной, то обе ее сестры принимались дразнить его с удвоенной силой, и он бросался уже за ними.
Милица вздернула бровь вверх в безмолвном вопросе.
– Старый водяной, Ва́куль. Порой наведывается с водяницей своей, побеседовать, или вот как сейчас, когда их мальки самовольничают, – пояснила Липовила.
– Я думала, ты ни с кем кроме вил не водишь дел, – удивилась Милица.
– Отчего же? – спросила она. – Чем они плохи? Тоже создания божьи, только иначе служат и живут, чем мы. Нет меж нами ссор и недомолвок.
Водяной успел запыхаться, пока не выловил каждого из беспокойной троицы, удерживая их после своей магией, словно сетью. Недовольно скорченные мордашки юных русалок стали еще зеленее, чем обычно, хвосты беспокойно шевелились, пока они проверяли на прочность чары своего отца. Торопливо поклонившись вилам, рыбохвостый забормотал. Ладони обвели в воздухе круг и внутри озера закрутился, забурчал игривый водоворот. Водяной проверил свою сеть, недовольно булькнув на детей, и нырнул внутрь, исчезая с глаз. Волшебный проход тут же закрылся за его хвостом, лишь мелкие волны разбежались до самого берега.
Рябь постепенно начала успокаиваться, разбежавшись до самого берега и запутавшись в узкой полосе ряски. Милица прищурилась, наблюдая.
– Это немного неожиданно, но ведь мир не ограничивается нашим сестринством, ягодка, – Липовила легонько коснулась её плеча.
– Я знаю, просто свой мир я ограничила именно им, – левый уголок губ Милицы поднялся на миг и вновь опустился.
Стоя рядом, они разделили молчание. Оценив залегшую меж бровей Милицы морщинку, Липовила длинно выдохнула. Пальцы пробежали по кромке рукава, отследив вышитую нить.
– Что касается твоей беды. Если вдруг твоя ученица лишилась своего платья… Не хочу и думать о таком. Наши милостивые создатели дали всякому и силы, и слабости. Заключенная в нас магия запечатывается, стоит нам лишиться платья. Я хотела бы верить, что такого с нежной Невеной не случится. И ни с кем из нас, никогда. Но в этот миг я все же более хотела поговорить с тобой о другом, дитя, и хорошо, что ты появилась сама, – негромко сказала она.
– О чем же? – темные брови Милицы вновь сошлись, углубив морщинку между ними.
– О том, что мы не хотим признавать. Но притворство становится для нас слишком опасно. Мы следим, оставаясь в стороне, не проникая в дела людей. Их быстрые жизни проносятся мимо наших глаз порывом
