Здесь живут добрые люди, лучшие купцы и ремесленники всех княжеств. Да ты, верно, и сама знаешь, ты же прилетала к нам на праздники.На губах княжича появилась улыбка. Крепко сжав пальцы своей спутницы, он направился вперед. Извивающаяся тропа подвела их совсем близко к воротам. Стражники негромко переговаривались, но прервались, стоило им заметить приближающиеся фигуры.
– Стоять! Кого нелёгкая принесла? – грозно крикнул старший, направляя копье.
– Доброго вечера вам, защитники. Сава, ты ли это? Не признал меня? – ответил княжич.
Рыжий мужчина с удивлением оценил обратившегося, и заговорил:
– Ба, Сречко, смотри, кто пожаловал! – копье дрогнуло и вновь поднялось острием к небу. – Да никак мои глаза мне брешут, али то наш Велимир Богуславович?
Почесав в затылке, Сречко вперил взгляд в пару. Едва пробивающаяся поросль на лице лишь подчеркивала его юный возраст. В светлых глазах проявилось узнавание, и он последовал примеру Савы, убрав копье.
– Здрав будь, княжич! – высоким голосом проговорил он. – Хорош ли был праздник сегодня?
– Весело погуляли, славно, – хмыкнул Велимир.
– А кто же это с вами?
– Моя гостья, – брови Велимира приподнялись.
Осознав, что не стоит дразнить наследника князя, стражник несколько струхнул и засуетился.
– Что же мы, не держите зла, княжич, – протараторил Сава. – Одурели мы тут, стоймя стоять, да в такой день. Служба, такая она.
Стражники суетливо распахнули ворота перед ними. Засов с легким скрежетом высвободился из скоб, створки раскрылись – и Велимир провел Невену мимо пытающегося разглядеть ее лицо Сречко. Её сердце колотилось в недбром предчувствии.
Главная улица столицы стрелой пронзала город, добираясь до сокрытой центральной части. Вымощенное камнем широкое полотно тянулось и тянулось, неожиданно успокаивая ноги девушки. Несмотря на поздний час, многие горожане бродили по улицам, распевая песни. Некоторые узнавали княжеского сына, радостно приветствуя его, а кто и кланялся в пояс. На Невену, плотно укрытую плащом, почти не обращали внимания. Лишь изредка любопытные пытались заглянуть под капюшон, прячущий ее лицо в тени, но пристальный взгляд Велимира обжигал их и заставлял прекратить попытки.
Две кумушки, по самые глаза укутанные в цветастые платки, взволнованно шептались меж собой, и Невена уловила лишь малую часть их слов.
– .. И что же, верно говорят, что он Марику нашу затребовал? Не уж жрецам все позволено? – утирая глаза краем платка проговорила женщина в зеленом сарафане.
– Стыдно сказать, кума, – покачала вторая, и всхлипнула. – Не видать верно рябины нам на свадьбе доченьки, затребовал проклятый пес Триглава. Пужает, мол, иначе мор падет на нашу деревню. У, душонка его смердит, вижу, напраслину выдумал. Глаза-то масляные, как на Марику мою посмотрит, едва не облизывается, поганый!
– Тише, тише, Драгушка! Да разве
