забито различным инвентарем и хозтоварами. Предмет, о который он запнулся, оказался ярко желтым электрогенератором. На стенах висели пилы, молотки, связки каких-то проводов и веревок. Напротив центрального входа стоял небольшой низенький столик, к которому были прилажены советские, повидавшие виды тиски.
Никодим подвинул к столику пыльный сварочный аппарат. Протерев его тряпкой, которая была чернее убранной грязи, он сел на него, оперевшись спиной на стенку автобуса.
– Чего стоишь? В ногах правду ищешь? Нет ее там. – Никодим жестом указал на противоположный угол столика.
– Так здесь у тебя вроде стульев нет, – Никита безуспешно исследовал глазами помещение в поисках подходящего предмета. Остановив взгляд на генераторе, он толкнул его ногой к столику и перевернул на попа. Генератор требовалось протереть, но Никита побоялся брать тряпку, предложенную хозяином, уж больно она напоминала семейные поношенные трусы. Вместо этого он взял лежавшую на столе газету и развернул ее, встряхнув. Пожелтевший от времени «Советский спорт» от 13 июля 1985 года. Даже жалко такой раритет под задницу класть. Никита постелил газету на генератор и присел, выжидающе посмотрев в сторону Никодима.
– В общем, такое дело. Ботаник все правильно тебе сказал, нужон ты нам больше, чем мы тебе. Но для начала обучить тебя надо. Да хотя бы окошки делать. Смотри сюда. – Никодим вытянул руки указательными пальцами вперед и дотронулся и их подушечками друг до друга. Через секунду между пальцев появилась яркая тонкая полоска света. Он быстро разъединил пальцы, нарисовав в воздухе круг размером с баскетбольный мяч. Внутри круга появился свет, будто включили телевизор, по экрану которого пробегала рябь. Никита посмотрел в получившееся окно. Там, внутри, он увидел зелень искусственного футбольного поля и часть трибун с огромными белыми буквами «ЛЮТ». Это же стадион «Салют», он не был на нем года три, но знакомое место узнал сразу.
– Получается, мы находимся на стадионе, только с другой стороны… – Никита замешкался, подбирая название.
– Я это место Пустошью называю. Та же Земля, только пустая, мертвая. Сначала Могильником звал, но длинно получается. Мо-гиль-ник. А вот Пус-тошь аж на слог короче выходит.
– Пусть будет Пустошь. Получается, мы сейчас в районе стадиона находимся. Шли мы час, с Гагарина. То есть примерно столько же времени у нас бы ушло и на Земле. Получается, и там, и тут расстояния соотносятся между собой?
– Допетрил. Министрой будешь, как вырастешь, – Никодим расплылся в улыбке, довольный своей шуткой. – Пустошь, как и Земля, один в один, если по горизонтали брать. А вот с вертикалями беда. Ботаник не сказал тебе, когда все случилось. А судя по тому, что деревьев мы тут ни разу не встречали, появилась Пустошь ой как давно. Скумекали мы, что четыреста миллионов лет назад как минимум, а то и старше, если книжкам умным верить. Так вот, за это время на Земле дохрена чего вверх повылазило. Хотя бывает и так, что и вниз кой-чего просело. Поэтому и лестницу пришлось тащить с собой. Можно было
