он говорил это монотонно, будто в тысячный раз, как инструкцию,– Медперсонал называть по имени-отчеству. Меня зовут Анатолий Сергеевич, медсестру – Ольга Валерьевна. Пока будешь находиться в надзорке,– тут он показал в сторону микроцефала и мелкого.– Будешь вести себя хорошо, из надзорки быстрее выйдешь и будешь жить в палате ( прозвучало как поощрительный приз). В надзорке все вещи запрещены, кроме предметов гигиены. Из надзорки можно выходить только в туалет,– указал на дверь со стеклом,– и на прием пищи. Еще на процедуры. Выйдешь без разрешения, будешь дольше сидеть в надзорке.
Толя дочитал свой текст. В дальнем конце коридора кто-то возился у двери. Этот кто-то вытащил свернутый матрас.
Микроцефал внезапно сорвался, перейдя невидимую черту между надзоркой и коридором и понесся туда.
– Сименовна, я пинесу, сам пинесу!– кричал он на бегу и, достигнув цели, мгновенно отобрал матрас.
– Что ты, черт, напугал!– вскрикнула эта “Семеновна” и закрыв дверь пошла к нам.
– Блин, Юрочка, тебе триста раз говорили не выходить! Привяжу тебя!– устало попенял микроцефалу Толя и повел меня в надзорку.
Я посчитал обещание привязать за шутку. Юрочка уже расстелил матрас на свободной кровати у окна и довольно сиял.
– Подем покуим,– обратился он ко мне, очевидно, ожидая оплаты своего труда.
– Тихий час, спи,– без выражения ответил за меня Толя.
– Я знаю, Толя,– сказал Юрочка и остался стоять.
– Тебе сказали: Анатолий Сергеич,– мрачно обратился подросток к Юрочке.
Несмотря на комплекцию, говорил он басом.
– Пошел ты,– радостно ответил ему Юрочка.
Толя рассмеялся и ушел. Я оглядел большую прямоугольную палату: стояло одиннадцать кроватей в два ряда, семь из них были застелены, моя была восьмая. Три широких зарешеченных окна с фрамугами наверху. В правом углу, накрывшись с головой одеялом, кто-то кряхтел. Напротив меня лежал широколицый губастый парень и приветливо-дурашливо мне улыбался. В проходе между рядами кроватей прохаживался высокий мощный старик с вислым носом, все время бормоча под нос. Я разобрал только “колбасЫ, сала, колбасЫ”. Внезапно он подошел ко мне и бодро начал хриплым баритоном:
– Здорово, парень! Как звать?
– Илья.
– Молодец!– похвалил меня старик и продолжил ходьбу.
На кровати слева от меня сидели двое пожилых мужчин и негромко переговаривались, глядя на меня, не предпринимая, впрочем, попыток познакомиться.
Один был полноватый, с очень недовольным лицом. Второй повыше, лысый, над выступающей верхней губой его торчали усы. Я отметил, что все больные тут были очень чисто выбриты и только этот с усами.
Внезапно я вспомнил, что за время, прошедшее с начала поездки, не был в туалете. Подошел к выходу из палаты:
– Послушайте, я с Москвы не ходил в туалет. Разрешите?
Ольга Валерьевна, очевидно, только закончила прописывать меня
