на пол бесформенной массой.
– Как, покидать родину? Зачем..? – опешила мать.
– Э-э-э, – заблеял Соло, наткнувшись на испепеляющий взгляд Антона. – Это такой… еврейский юмор, Нина Федоровна, – заюлил он ужом на сковородке. – Так говорят евреи, которые живут не в Израиле, но очень бы хотели там жить.
– Какая интересная шутка, – мать натянуто улыбнулась.
Соло облегченно вздохнул, рассеянно повертел блюдечко с тортом, и вдруг ляпнул ни с того ни с сего:
– А все-таки жаль Казимира Васильевича, замечательный был ученый… Я вам скажу одну вещь, но это строго между нами…
Мать с Антоном молча переглянулись и внимательно посмотрели на Соло. Нахмурив брови, он чуть наклонился над столом и произнес тоном заговорщика:
– Его не зарезали. Профессору перегрызла горло какая-то тварь.
Соло откинулся на спинку стула и выдержал драматическую паузу. Не дождавшись горестных вздохов, обмороков и упавших стульев, продолжил:
– Судмедэксперт – практикант из области – не выдумал ничего лучше, как подтвердить версию следствия о ножевых ранениях. Ему не сообщили, что его клиент обязательно попадет в руки доктора Гертнера, а уж у него-то ошибки быть не может.
Он снова замолчал, но, не дождавшись реакции, удивленно воскликнул:
– Как, вы не знаете, кто такой Гертнер? Это же лучший патологоанатом в России! Мне папа сказал, а он врать не будет. Доктор имел заслуженную славу уже в те времена, когда родители сегодняшних “специалистов” ходили по-маленькому в штанишки. Он давно на пенсии, но к нему иногда обращаются за помощью. Так вот: ему пяти минут хватило, чтобы определить: такие повреждения холодное оружие оставить не может.
Соло тревожно посмотрел по сторонам и поманил рукой слушателей.
– У твари три ряда зубов, – загробным голосом сообщил он, когда Антон с матерью придвинулись ближе, – и каждый зуб размером с нож мясника. Когда челюсти сомкнулись, голова профессора оторвалась от позвоночника и его настигла мгновенная смерть!
Соло деловито облокотился левой рукой на спинку стула и, склонив голову набок, принялся жулькать правой ладонью бумажную салфетку. Антон скептически усмехнулся:
– Ну, конечно! Граждане, осторожно: в уральских лесах завелась ходячая акула.
– Ты не веришь доктору Гертнеру?!
– Я не верю в сказки, Соло.
– Антон, зачем ты так? – упрекнула мать, хотя и сама смотрела недоверчиво.
– Мама, таких животных в природе не существует! – доверчивость матери возмущала его больше, чем откровенное вранье Соло.
– Может доктор просто ошибся, не три ряда, а один, – попыталась она спасти положение.
– Доктор Гертнер ошибиться не может, Нина Федоровна…
– Да, мама! Шо ты такое говоришь? Это же доктор Гертнер! – энергично жестикулируя, передразнил
