к вершинам укрытых белым одеялом холмов, а затем окунает с головой в ледяные родники. Не помню, что мне снилось. То была зима, белые волки и дикий, животный страх. Если бы не хохот Несси, который лился песней, еще не написанной балладой, не знакомой ни одному менестрелю, – я бы, наверное, проснулся от собственного крика. Но стоило мне открыть глаза, как губы тут же тронула улыбка.
Что-то теплое прыгнуло на живот, оттолкнулось мощными лапами, взвизгнуло и соскочило в сугроб. На секунду воздух будто выбило из тела, я глотнул морозный порыв ветра и сел, озираясь по сторонам. Несса, заливаясь восторженным хохотом, нырнула в снежное одеяло следом за лисой и попыталась ухватить маленькими ладошками ее хвост. Я думал, лиса покинула нас еще до моего пробуждения, но странный зверь остался, охранял наш сон, а теперь играл с сестрой в догонялки. А ведь она дикая, лесная, свободная, но почему-то задержалась с нами. Это по-настоящему удивляло меня.
Рыжие кудрявые волосы Нессы спутались, взбились в огненное облако, нос раскраснелся от холода, мои большие варежки спадали с ее ладошек, а она все ковырялась в сугробах, радостная, маленькая и такая смешная. Я и сам не понял, как начал заливаться смехом. Это было так по-живому, сердце таяло от теплого, приятного чувства, что накрывало морскими волнами. Лиса ныряла в норы, хохотала так, как смеются только лисы, пищала и заваливала Нессу в сугроб, прикапывала изящными лапами и таскала по снегу, ухватив зубами за ворот.
– Эй, смотри, чтоб она сильно не замерзла, – говорю и подтягиваю к себе походный мешок, собирая вещи.
Лиса покосилась в мою сторону, улыбнулась и прыгнула. Опрокинула меня в сугроб, а затем начала проворачивать ту же историю с закапыванием Нессы, только уже на мне. Снег кололся, целовал щеки и пальцы январским холодом, а я заливался таким же детским смехом, какой был у моей восьмилетней сестры. Впервые за наш поход я чувствовал себя ребенком, легким, беззаботным, почти счастливым.
– Так его! – вопила Несса и помогала лисе забрасывать меня снегом. – Наш отряд наступает! Берегись, Ривер, сейчас ты за все получишь!
Все вокруг переливалось яркими оранжевыми оттенками. Солнечные лучи слепили глаза и грели совсем по-весеннему. Я перехватил ногу сестры, она шлепнулась в сугроб рядом со мной, и я, навалившись на нее, торжествующе объявил, обращаясь к лисе:
– Я поймал твоего товарища, теперь это моя добыча!
Лиса весело взмахнула хвостом, подхватила шапку, сдернутую с рыжей макушки Нессы, подбежала и бросила ее мне. Я поднялся на ноги, отряхнулся от снега и натянул шапку на уши сестры. Пора возвращаться к сбору лагеря. Не стоит задерживаться здесь надолго.
Пока я притаптывал угли костра и сворачивал медвежьи шкуры, лиса с интересом наблюдала за мной, слегка наклонив любопытную, пушистую мордочку. А я вспоминал вчерашнюю ночь и то и дело поглядывал туда, где водили хороводы чащобники. Глубокие круглые ямы в снегу остались, а значит, это точно мне не привиделось.
– Ривер,
