выеденного яйца не стоит, и что горевать ей совершенно незачем – не в глухом лесу все же живет, а среди людей, вот и мы ей всегда поможем, если нужно будет, и на чай к нам в любой день зайти можно, если поговорить с кем-нибудь захочется…
– Ох, спасибо тебе, деточка, – окончательно расчувствовалась она, – и прости меня, старую, если что не так… Я-то с первого взгляда увидела, что вы – люди порядочные: и ты такая приветливая, и муж у тебя заботливый…
Я поняла, что, раз уж она на «ты» перешла, то уже прочно перевела нас с ангелом в категорию добрых соседей. Вот говорила же я ему, что со временем все образуется!
Одним словом, когда он вернулся, я как раз провожала нашу старушку к ее двери, снова и снова повторяя ей, что мы всегда рядом и готовы помочь.
Он, конечно, удивился. Но я не стала сразу рассказывать ему, что мне удалось, наконец, установить добрососедские отношения в нашем новом доме. Во-первых, я видела, как ему не терпится похвастаться результатами своего дня. Во-вторых, мне не хотелось, чтобы все величие достигнутой мной победы осталось незамеченным на фоне его восторгов по поводу машины. В-третьих, я пообещала бабушке, что помогать ей будем мы – а к этой мысли моего ангела явно нужно было подготовить.
Именно поэтому я отложила этот разговор до следующего дня, а пока отправилась с ним знакомиться с его приобретением. Машина мне понравилась – она оказалась небольшой, даже с виду юркой, и очень уютной внутри. Она напомнила мне задиристого щенка, припавшего носом к земле и умильно поглядывающего на тебя снизу вверх. На переднем сидении мне сразу же захотелось сесть бочком и ноги под себя подтянуть…
Еще больше мне понравилась поездка на работу на следующее утро. Мало того, что я смогла собраться спокойно и даже с ленцой – мой ангел вышел раньше, чтобы машину прогреть – так и потом двадцать минут, развалившись в теплом салоне, ни в какое сравнение с нашей обычной тряской в метро и маршрутках не шли. Я бы не прочь и подольше ехать… Сначала, честно говоря, я побаивалась, но этот невыносимый ангел и за рулем оказался, как в своей тарелке. Так же, как и на коньках. И в реке. И в морском бое с Олежкой в бассейне. И вообще во всем, что он делал!
Рассердиться мне не удалось – уж больно уютно было.
К нашей старушке он вернулся сам – по дороге домой. С таким видом, словно не вчера, а сто лет назад впервые за руль сел – небрежно держась за него одной рукой, второй в это время поправляя зеркало заднего обзора и повернувшись при этом ко мне. А я только расслабилась, намереваясь после рабочего дня хоть двадцать минут насладиться мягким креслом. Пришлось одернуть его, чтобы от дороги не отвлекался – отец всегда говорил, что управление автомобилем требует неукоснительного внимания, поэтому мне за рулем делать нечего.
Всю историю я рассказала ему вечером, после ужина в качестве дополнительной защитной меры. И сработало! Он не только согласился со мной, что одинокому человеку трудно живется (еще бы – самому три года не с кем и словом перекинуться было, пока я его в нормальную жизнь не вытащила!),
