патриотическими починами коммунистов-передовиков, казалось, за какие-то полчаса сменились декорации. Померкли в густом дыму шкафы с умными, важными книгами и брошюрами, а вместе с ними и Генеральный секретарь, сурово взирающий с портрета на стене. Соперники лихорадочно прикидывали предстоящие ходы для решающего удара. Наконец один из них, моргнув партнеру, ударил со всего маху костяшкой по столу так, что черная лента домино подскочила и развалилась на составные части. Следом раздался оглушительный рев. Проигравший, седовласый человек с внушительным носом, в потертом пиджаке с короткими рукавами, набросился на своего напарника:– Ты, семь раз…на букву мэ, зачем суешь свой пятерочник! Засунь его, знаешь куда?
– А чем мне еще ходить, у меня пустой оставался!
– Ну и сидел бы себе с ним. Заплати за интерес!
– С какого перепугу! Расчет поровну…
– С такого…, в магазин тогда побежишь!
Освободившееся место занял Сухов:
– Николай Николаевич, давайте со мной! Со мной не пропадешь.
– Садись, Гришка, надо успеть отыграться, обед заканчивается. Смотри в оба!
– Не в оба, а в четверо – у меня же очки!
К Рекаеву подошел ответсек:
– Пошли в типографию, покажу как и что. Тебе на этой неделе дежурить.
Далекий от полиграфии Егор в цехах был поражен, сколько труда вложено в каждый номер газеты, в которую заворачивают колбасу, которая валяется на улице и стоит всего 2 копейки. Черняев подвел его к одному из линотипов, извлек из приемника только что отлитую, еще горячую строку – «Е. Рекаев» уже без прежнего уточнения – «электромонтер никелькомбината».
4
РОДИТЕЛИ Егорки поначалу крестьянствовали, но после поголовной коллективизации, после палочек-трудодней вместо хлеба, перебрались в город. На только что пущенном комбинате требовались рабочие руки, обещали зарплату. Семья ютилась в низкой избенке из самана. На столе по-прежнему – картошка в мундире, одежда, обувка – одно рванье. Однажды Семеныч вернулся с работы под градусом и объявил:
– Я, мать, в гору пошел, в коммунисты записался. Авангард, то исть, руководящая сила. Спереди всех буду, теперича должон робить лучше всех, а также в кружок политграмоты записался…
К празднику 7 Ноября Почетную грамоту ему и в самом деле дали. Председатель цехового собрания Степан Задорожный, вручив награду, предоставил слово новому стахановцу-передовику. Федор Семеныч повернулся к залу и оробел: сотни глаз и все смотрят на него.
– Ну что ж… тогда, – начал он. Однако больше ничего путного на ум не пришло.
– Ты про свои планы скажи, про пятилетку, – стал помогать Задорожный.
Но язык у Семеныча онемел, и речь получилась короткой:
– А планы мои такие – будут работать еще крепче! Да здравствует товарищ Сталин, наш вождь и гениальный генеральный секретарь всех народов!
Он слесарил, держался на хорошем счету,
