демонстрируют национальную гордость, непримиримость и воинственный пыл, благо сами они прочно окопались в тыловых штабах и канцеляриях.
Разговоры о войне буквально висят в воздухе. Несчастного немца склоняют на все лады.
Петербургские немцы и чухонцы ежедневно подвергаются оскорблениям. Некоторых под шумок избивают в темных переулках.
Особенно ретивые патриоты агитируют за немецкий погром.
Все, кто кормится и рассчитывает кормиться от войны, громко кричат о непоколебимой мощи российского и союзного воинства.
Смешно наблюдать это бахвальство невежд, не имеющих никакого представления о войне, о соотношении сил воюющих держав.
Читая ежедневно суворинские фельетоны, обыватель полагает, что он в курсе всех событий.
Нас спешно готовят для фронта. С утра до позднего вечера муштруют на плацу. Кажется, в военном деле самое главное – шагистика.
Часами маршируем изнурительным редким учебным шагом. Ежедневно проливаем семьдесят семь потов. Белье, гимнастерку приходится выжимать.
И откуда столько пота у человека?
На строевых занятиях взводные то и дело кричат:
– Крепче ногу!
– Ногу крепче!
– Вытягивай носок!..
Мы с остервенением вытягиваем носок и бухаем тяжелым сапогом в землю. Особенно крепко ставим ногу после предварительной команды.
Народ как на подбор: рослый, здоровый, каждая нога – пудовая кувалда.
А начальство, любуясь эффектом, зычно кричит:
– Крепше ногу! Крепите!..
Преображенцы и семеновцы шагают реже, не вытягивают носок.
Ходят, как армейская пехота.
Нас они вышучивают:
– Эй, вы!.. Это вам не Варшава. Здесь город на болоте стоит, ногами топать не полагается.
От шагистики распухли ноги. Ночью их страшно ломит, и я не могу спать.
Удивительный народ полковые врачи.
Еще в университете я слышал много невероятного про их диагнозы, рецепты, методы лечения, но воспринимал это как анекдоты.
Оказывается, вся военная медицина – сплошной анекдот.
Все внутренние болезни и головные боли в армии лечат касторкой.
Внешние – йодом.
На осмотр десяти пациентов военный врач тратит не более пяти минут.
В его глазах все нижние чины – симулянты, которые стремятся при помощи медицины избавиться от военной службы.
Мои распухшие ноги тоже хотели смазать йодом.
Запротестовал. Фельдшер доложил о моей дерзости врачу.
Врач взглянул на мои оголенные, уродливые от опухоли икры, поднял на меня невозмутимо-изумленные глаза и раздельно, внушительно скомандовал:
– Извольте выйти вон! Вы здоровы!
Не верил своим ушам и замер на стуле в оцепенении, в немой неподвижности.
Глаза врача как-то странно
