на земном шаре, возможно, придёт время, и тогда он снова встретит Наталью. Только что для этого нужно совершить?
Наташа, Наташа, как ты теперь живёшь? Он уже давно не видел снов с ней, как будто и сновидения должны подпитываться реалиями прошедшего дня. Так, обрывки воспоминаний, лёгкое присутствие в ночных миражах, в которые он погружался после трудного дня. Но всегда, когда видел её во сне, утром просыпался с улыбкой, словно счастье на миг, хотя бы ночью, вновь его посетило. Кто виноват в их размолвке, разлуке, разладе? Как ни крути, наверное, он сам. Да только выбора особенного в жизни у него не было. Родился, учился, захотел ловить преступников. Кто же знал, что люди, переступающие грани закона, порой такие разные, не обязательно бандиты с большой дороги или воры, как тот паренёк из трамвая, сбросивший кошелёк.
Однажды Вадим видел особенно страшный сон, бросивший его в пот. Проснувшись, он не мог долго отдышаться и лежал, уставив глаза в свежевыбеленный потолок. Снилось ему, что привели к нему на допрос в его кабинет на третьем этаже бывшую невесту. Наташа была почему-то в белом подвенечном платье, с венком полевых цветов, ромашек и васильков, на голове, но босая. Глаза заплаканы, от этого лицо ему показалось ещё более красивым. Но он жестоко с ней обращается, как с настоящей преступницей, грозится кинуть в камеру с уголовниками, лишить сна и воды, короче говоря, включает по полной методику капитана Евсеева. Тот же стоит рядом, одышливый, красный от застарелого бронхита и излишнего веса, смотрит похотливыми глазами на попавшую в лапы правосудия девушку и как будто ждёт часа, когда очередь допрашивать дойдёт до него.
Наталья молчит, только смотрит измученными глазами на следователей, порывается уйти, но руки и ноги привязаны к спинке и ножкам стула, – никуда ей не деться. Евсеев подходит к ней и носком тяжёлого сапога сваливает девушку вместе со стулом на пол. И вдруг нет девушки, вместо неё вдруг появляется токарь Иван Сергеевич Воронин, замученный этим самым Евсеевым. Воронин лежит на полу, почерневший, весь в крови, рубаха синяя разорвана по швам. Рогову жаль его, он тяжело дышит, совсем так как Евсеев, но по другой причине, по всему телу катится пот, и тут наступает спасительное пробуждение.
Надо обязательно спросить Илью, о чём этот сон, лихорадочно думает Вадим, что-то, несомненно, за ним скрывается. Сон не проходной, яркий, в нём оказались прописаны все черты внешности как Наташи, так и несчастного токаря, особенно узловатые мозолистые ладони, через которые прошли тысячи деталей за его нелёгкую трудовую жизнь.
Воронин мёртв. Интересно, мучают ли кошмары Евсеева: ведь тот, как ни крути, прямая причина безвременного ухода из жизни старого токаря. Да и не старик тот вовсе, просто казался старше своих лет, – тяжёлая работа пагубно отражается на здоровье и внешности человека.
Как-то не вписывались художества Евсеева в то, что провозглашалось товарищем Сталиным на партийных встречах. Говорили про гуманизм, самый свободный и светлый строй. А вот таких Ворониных забивали десятками в подвалах. А если так нужно? Враг не дремлет, он хитёр и коварен.
