Не знаю. Может, я просто много о ней думаю?
Илья опять отпил чуток чаю, философ стал серьезнее:
– Было бы хорошо, если бы нам снились только наши мысли да мечты. Но всё немножко сложнее. Здесь был скрыт совет для тебя и, вполне вероятно, Наташа тоже видела что–то в похожем духе. У вас есть связь – хотя это вовсе не обязательно одинаковые сны. Вспоминай тот «Лунный календарь» – ведь там обозначались не только сроки да влияние луны. Наша философия знает и такую вещь как возможность заглянуть в чужой сон.
Вадим смутился, немного помолчал, и спросил:
– Илья, вы хотите сказать, я встретился с ней через сон?
Философ чуть отвернулся, поставил стакан, постучал кончиками пальцев по тверди стола.
– Бывают не только встречи, – наконец сказал он.
И это окончательно запутало Вадима.
В этот момент к ним подбежал Сева Пестриков:
– Друзья, товарищи, что же вы тут застряли?! Ведь Съезд сейчас будет открываться. Думаю, нам есть что там послушать–посмотреть.
Все быстро поднялись и вместе с другими литераторами одной волной двинулись в главный зал Дома Союзов.
Будучи гостями съезда без права голоса – ни решающего, ни совещательного, все трое устроились на задних рядах. Там было довольно много таких людей – от журналистов до просто друзей и родственников приехавших писателей.
Громадный зал поражал своим великолепием, а присутствующая публика удивляла таким обилием известных лиц. Вот Вадим разглядел прошедшего неподалеку Алексея Толстого, вслед за ним Николая Бухарина… Вообще, сам Рогов не так чтобы очень хорошо всех знал, но профессия следователя всё–таки научила его запоминать лица по изображениям – а книги этих людей он смотрел не так давно. И там были портреты авторов.
Наконец заняли свои места за столом на сцене и те, кто возглавляли всё мероприятие. Зал затих. К трибуне оратора подошел Андрей Александрович Жданов, секретарь ЦК ВКП (б).
Оратор приветствовал собравшихся и рассказал собравшимся о значимости советской литературы, о великих планах и целях, которые стоят перед приехавшими на съезд авторами. Храм литературы открывал для них своих двери, а большевистская партия готова была поддержать…
Вадим слушал всё это и при этом невольно поглядывал на своих соседей, как они реагирует на речи столь значимого человека.
Илья был совершенно расслаблен и спокоен. Философ, конечно, не спал. Просто текущие с высокой трибуны речи, словно обтекали его подобно тихой воде. А вот Сева Пестриков напротив был очень напряжен. Критик достал небольшой блокнот и быстро поглядывал то на сцену, то опять в свои бумаги, порой делая карандашом там короткие заметки. Тут он заметил взгляд Вадима, чуть наклонился и прошептал: «Хорошая статья выйдет, интересное тут всё намечается…», и тут же снова уставился на сцену, даже чуть наклонился, выставив
