мы тогда пообщались с Алексеем Максимовичем, поплавали по Волге.
У Вадима же слегка похолодело в душе. Что-то в этом было не то. Странно, прошло ведь уже лет тридцать, а Илья на этой фотографии выглядел не намного моложе.
– Говорят, что Горький до ужаса богатый человек был, не знаете? – внезапно для самого себя спросил Вадим.
Илья аккуратно поставил книгу на место. Похоже, что в книжном царстве у него каждый фолиант располагался сообразно иерархии, известной лишь хозяину. Он не обращал внимания ни на размер, ни на цвет обложки. Могучие тома соседствовали с небольшими книжечками, а сверкающие новизной переплеты перемежались с ветхими выцветшими изданиями. Шкаф выглядел внушительно, но у Рогова не было ни малейшего сомнения в том, что Илья прочитал каждую книгу, а некоторые из них, возможно, дважды или трижды.
– Если бы я расценивал писателей по уровню их заработка, то ты прав, Вадим, Горький занял бы самое почетное место. Огромные тиражи, слава, почет! Мечта любого обывателя! Но все дело в том, что Буревестник кормился революцией. Умом понимал, что роет сам себе могилу, но плыл в фарватере своих заблуждений. Все ждали революцию, готовили ее, а как она случилась, поспешили эмигрировать. Кровь, гной, жестокость, страдания настолько потрясли мастеров пера и виртуозов слова, что они сочли за благо спрятаться от них в теплой Италии да нежной Швейцарии.
Вадиму было внове слушать такие слова. Уж очень Илья с ним откровенен. Неужели ничего не боится? Однако, чувствовалось, что говорит хозяин странной квартиры с ним явно со знанием дела.
– Но ведь всё-таки вернулся Алексей Максимович, потянуло на родину? – задал он напрашивающийся вопрос, стараясь, хоть немного, но поставить на место прыткого на суждения Илью.
– Выковыряли, – кратко отозвался тот.
– Как это, выковыряли? – поразился ответу Вадим. Неожиданное сравнение великого пролетарского писателя с древесным жучком, гнездящимся в коре дерева, смущало. Похоже, для этого человека не существует ни одного авторитета!
– Нашли подход, – продолжил Илья. – Ты правильно говорил про огромные тиражи. Привык человек к роскоши, вкусно есть да сладко спать. К хорошему быстро прилипаешь. А у нас ресурс неограниченный, да и особняков бывших барских еще хватает. Сам не поняв как, он уже оказался в Красной России, правда, почти ничего путного затем и не написал. Да и зачем? И так все есть. Особняк, довольствие, лучшие врачи…Вы, Вадим, молодой еще человек, а я, кхе-кхе, и до революции пожил. Тоже, как и Горький, могу сравнивать: что было, а что стало.
Вадима страшно заинтриговал рассказ хозяина. То, что Илья старше и опытней, а по-видимому, еще и намного умней его, придавало особенный вес словам.
– Ну и как? – спросил он.
– Что как? – не понял Илья, в задумчивости оглядывая пыльные фолианты.
– В чью пользу сравнение?
Хозяин улыбнулся. Похоже то, что его гость работает в могущественной организации, нисколько его не смущало.
– По-разному,
