посмотрел на ждущих по ту сторону офицеров, а затем с наглостью смутьяна резко сбросил чашуйчатую девицу за борт.
Аккурат в зазор между кораблями.
– Ах ты безродное отребье, – взревел ревизор, схватившись за мушкет.
Офицеры похватали оружия, матросы мигом переполошились.
– Стоять! – скомандовал «синий мундир» бунтарям, – А ты, мразь паскудная, – де Вальдес направил на Эстебана мушкет, – Прыгнешь следом. И только попробуй вынырнуть. Клянусь, твои вонючие кости будут изрешечены картечью.
Громкий хлопок и дымящееся дуло было Эстебану красноречивым предупреждением. Шальная пуля близко взвизгнула, просвистела, вонзилась в кусок древесины.
Второй раз повторять не пришлось – квартирмейстер добровольно последовал за своей протеже в глубину чёрных вод.
В ночи на палубе началась сущая неразбериха, матросы, не выдержав, напали на офицеров. Зазвенели клинки, загремели выстрелы. Трапы плюхнулись в воду и старушка «Люсия», как величал её капитан, поспешно пришла в движение.
Корабль давал дёру, пока вояки не успели вернуться на свой галеон.
Квартирмейстер отлично плавал. Отменно нырял. Задерживал дыхание непозволительно долго.
Но по нелепой случайности получил по голове обломком деревянного трапа и потерял сознание.
Глава 5
Глава 5
– Айн-н-на, – запах копала бодрящий, кисло-сладкий, очень тонкий и стойкий, отдалённо напоминавший чистый ладан, ударил в нос так, что Эстебан едва не зашёлся кашлем.
– Айн-н-на, – низкий старческий голос монотонно напевал на незнакомом языке.
Испанец открыл глаза и несколько мгновений бездумно пялился на соломенную крышу жилища.
Разве так должен выглядеть Рай или я попал в Ад? А может мне надлежит пройти испытания Чистилища, как завещал великий Данте Алигьери? Тогда, должно быть, моё место на самом нижнем кругу. Там, где все нерадивые, что до смертного часа медлили с покаянием.
– Айн-н-на, – смуглый седой старик в набедренной повязке и тонком белом плаще, закреплённом на одном плече, махнул в очередной раз каким-то вонючим веником перед носом Эстебана.
Квартирмейстер чихнул. Смачно и громко. Так, что, кажется, именно в этот момент испанец окончательно пришёл в себя.
– А-а-а, – с удовлетворённой улыбкой кивнул старик, – Двуногий человек очнулся. Это хорошо. Это радует.
Голос у незнакомца был скрипучим, но мягким. Как у мудреца из сказок. И хотя старик говорил с сильным акцентом, говор его казался успокаивающе приятным.
– Кто вы? – чувствуя невероятную слабость, хриплым шёпотом спросил Эстебан, – И где я?
Старик подал испанцу плошку с водой и помог напиться, а после уселся на короткую циновку, скрестив ноги, и лишь тогда ответил:
– Моё имя Ицамна. Я целитель, а ты – мой гость.
В доме загадочного лекаря не имелось мебели. Циновки,
