style="font-size:15px;"> И я сильным тычком стопы отшвырнул его от себя. И в это время я услышал голос Ксении Евгеньевны, который прозвучал в комнате:– Женя, Юля, зайдите ко мне.
– Я её не знаю, – удивлённо сказала Юлия.
– А я знаю. Иди ко мне, девочка!
Геннадий Петрович быстро наклонился к Юлии и шёпотом проговорил:
– Моя мама долгое время лечилась в психушке. Не помогло. У неё всё перевернулось в голове. Она нелепости за правду о себе выдаёт.
Ксения Евгеньевна могла увидеть нас в окно. Её комната была угловой. Из двух окон хорошо просматривались проспект и центральный вход в "сталинский"дом. Но как она узнала имя Юлии?
Когда крики и завывания приблатнённыъ жильцов и их "корешей"закончились и наступила тишина, в которой звучали только стоны Пердило и его пуки, в коридор, уже не боясь синетатуированных, начали быстро выходить люди с вёдрами и тазами. Все спешили в туалет, чтобы вылить своих экскрименты. Жильцы в силу страха перед синетатуированными и от лени писали и какали в вёдра и тазы.
Обычная жизнь коммунальной квартиры.
Когда мы вошли в комнату, Ксения Евгеньевна начала внимательно рассматривать девушку.
– Вот какой ты стала, девочка. Иди ко мне. Я тебя потрогаю. А это я придумала тебе имя. И дедушке твоему сказала, чтобы он поговорил с твоей будущей приёмной мамой. Он рассказал мне, что его дочка оказалась обычной шалавой. Он её протолкнул в ГИМО, а она после окончания ВУЗа не вышла на работу, да и не училась толком. Он вернулся из – за границы и в ярости выписал её из квартиры, из Москвы и потребовал, чтобы она в течение месяца убралась на все четыре стороны. А она нарочно забеременела от Хрыча, такого же бездельника. И твой дедушка решил найти тебе приёмную маму. Мне позвонил. А я ему и сказала, что есть такая женщина. Она мне делала кесарево сечение, когда я рожала от Никитушки…
– Мама! – воскликнул Генналий Петрович.
– …тогда она мне в роддоме и рассказала, что бесплодная, что ей жить не хотелось…Твои дедушка и прадедушка поехали в посёлок, где жила твоя мама. И она им понравилась.
Торопливо говоря всё это, Ксения Евгеньевна гладила руки Юлии, прижимала их к своим морщинистым щекам.
– Я тоже была такой красивой, как ты, но шестьдесят лет назад. Покажу фотографию…
– Мама! – вновь воскликнул Геннадий Петрович.
– Ой, гостила я у твоего дедушки в Крыму, на его вилле… Утром в шезлонге смотрела, как из – за моря всходило солнце. Там такой воздух, море, горы. Это земной рай.
– Ксения Евгеньевна, вы переезжайте с Геннадием Петровичем на нашу виллу. Живите там всегда. А я отдам приказ роботу, чтобы он открыл все двери.
Генадий Петрович начал напряжённо смотреть на свою маму, а та резко и властно ответила:
– Нет!
Геннадий Петрович обхватил свою голову руками и ушёл за стеллажи.
И я понял, как он жил в коммуналке. Его "опустили"не приблатнённые, а все остальные
