скатился. Зал притих.Меня клоун на руки поднял.
Над кругом прямо, над манежем.
И я в его руках летал.
Я ошарашен был и взбешен.
Но, вдруг, я клоуна узнал,
поверьте, скромен, тих и нежен.
Я вдруг истошно заорал:
– Семён Семёныч!!! – Зал повержен.
Зал, стоя нам рукоплескал,
– Вот, будет клоун – сказал Никулин.
И тут же место отыскал,
и посадил в манеж на стуле.
Спросил: «Мы можем продолжать»?
Я важно разрешил: «Конечно»!
Я видел каждый жест и взгляд
Смеялся в голос. Я был рад.
На спинку стула не взглянул.
А был то «Режиссёра» стул.
Вот так и сглазил дядя Юра.
Я режиссёр, но я без стула.
К чему вдруг вспомнилось опять?
Ни ко двору и неуместно.
Мне не случилось клоуном стать.
Но, как приятно. Вспомнить детство.
Голоса
(Норильск 1973 год)
Я бы отдал все игрушки.
И «пожарку», и коня.
Чтоб с утра до ночи слушать,
откровенно говоря,
лучший голос в целом мире,
что меня заворожил.
Мультик «Маугли». Багиры
голос голову вскружил.
С замирающим сердечком
к телевизору бежал.
Ждал я «Маугли», конечно.
Но Багиру больше ждал.
Мне уже четыре было.
Полных, пацанёнку лет.
Интонации Багиры.
Мне затмили белый свет.
Я уже немало песен
в телевизоре слыхал.
С грампластинки интересно
дядя сказки мне читал.
В радио визжала «Зорька».
«Пионерская» была.
«Хуже самой репки горькой!»
Вот бесила. Прям с утра.
Я признаюсь. По секрету.
Никому не говорил.
Что за голос, бесконечно,
Я Багиру… полюбил.
Всей душою. Всем сердечком.
Ждал свиданья, как шальной.
С ожиданьем бесконечным.
«Маугли»! Летел домой.
За тбилисское «Динамо»
не болел я, скажем прямо.
Было много важных дел,
но футбол всегда смотрел.
Вот наврал! Футбол я слушал,
над подушкой гордо уши
поднималися торчком.
Комментировал футбол.
Голос мудрого грузина.
Говорил, ни слова мимо,
он мне в душу попадал.
Вот ведь, профессионал.
Увлекательнее сказки
никогда не слышал я.
Просто замирал от счастья.
Вам признаюсь я, друзья.
Комментатор
