о деяниях, которые совершали наделенные магией девушки, которых звали Огненными птицами. Их считали богинями, и они могли заставить воду морей расступиться и сдвинуть горы. Захватывающие сказки, настолько удивительные, что вряд ли описывают правду.
Мимо них проходит госпожа Великого Дома, за которой тянется шлейф магического дыма.
– Столько магии, – шепчет Эйса. – Неужели всем наплевать на закон?
Она говорит о законе, который поддерживают воздерживающиеся от использования магии и отцы церкви, обожающие читать проповеди о том, что магия – это нечто неприкосновенное.
– На званый вечер к Лете просто так не попасть, – говорит Матильда. – Здесь нет ни воздерживающихся, ни смотрителей.
За монеты многие из них делают вид, будто не знают о подобных вечерах. Да и вряд ли кто-то осмелится вламываться к лорду Великого Дома.
– И ты их не боишься? – спрашивает Эйса.
Матильда поворачивается, отчего цветы-бижу на ее платье закрываются.
– О, перестань. Если бы смотритель увидел меня в этом платье, то максимум пожурил бы.
– Нет, я про… другое.
Про их магию? Матильда улыбается:
– Конечно, нет, дорогая. Если верить церкви, таких девушек, как мы, не существует.
Закон о запрете магии скука смертная, к тому же Матильде всегда казалось, что он к ним не относится. Да и в том, чтоб нарушить правила, есть что-то волнительное. Она слегка постукивает ногой.
– Куда подевалась Сейер?
– Уже соскучилась?
Матильда с Эйсой вздрагивают от неожиданности.
– Ломаные медяки, Сейер, – ругается Матильда. – Сколько раз я говорила тебе, что нельзя подкрадываться к людям?
– Я не виновата, что тебя так легко напугать, – отвечает Сейер, широко улыбаясь.
Ее золотистые глаза сияют за маской цвета полуночи, а почти черные, коротко подстриженные волосы уложены красивыми волнами. Ее высокой, худощавой фигуре прекрасно соответствует платье, сшитое по последней моде. Но даже увидев ее в этом изысканном наряде, любой поймет, что она выросла не в Пегасе. Ведь она двигается как подкрадывающаяся к добыче голодная кошка.
– И чем же ты занималась все это время? – спрашивает Матильда. – Обчищала карманы гостей?
Сейер не реагирует на колкости:
– Только те, что были открытыми.
Лета так и не сказала Матильде, откуда Сейер. Но мать заметила, что у девушки такие же золотистые глаза, как у Нади Сант-Хельд. Которая, судя по слухам, лишилась статуса Ночной птицы из-за несчастной любви и рожденного вне брака ребенка. Матильда согласилась бы станцевать с лордом Брендлом, чтобы узнать эту тайну, но Сейер хранит молчание надежнее, чем устрицы Дальнеземья свои жемчужины.
Матильда прижимает обеих девушек к себе:
– А давайте поиграем.
Сейер стонет:
– Только не это.
Матильда подавляет разочарованный
