Беатрис услышала слова Исбеты:
– Не следует целоваться с местными девушками, Ианте. Они все воспринимают слишком серьезно.
Ответ Ианте остался за пределами слышимости. Беатрис досчитала до ста и отправилась искать мать. Если Исбета собирается вернуть ей книгу, нужно быть на высоте.
– Почему мы уходим так рано? – Гарриет сердито постучала каблуками по полу кареты. – Ты не могла успеть станцевать больше одного танца. Мы даже не поболтали со старыми знакомыми мамы! Мы все еще должны быть там!
Нади захныкала и сжалась в плотный комок у Беатрис в животе. Та положила на это место ладонь, чтобы успокоить духа, но ничего не вышло.
– Хватит лландарийского, пожалуйста. Я не очень хорошо себя чувствую, – сказала Беатрис. – К тому же уже вовсе не рано. Я долго вас искала.
– Но еще даже не наступила полночь.
– Она наступит через пару минут, – вмешалась мать. – Если бы Беатрис стало плохо на танцах, это произвело бы неприятное впечатление.
– Вот именно, – поддакнула Беатрис. – Ты же не хочешь, чтобы я выплеснула свою последнюю трапезу на туфли какого-нибудь джентльмена?
Гарриет наградила сестру пренебрежительным взглядом.
– Это самый важный вечер брачного сезона! Самый важный! Ты поговорила с матронами?
«Ты могла бы потанцевать, – сказала Нади».
– Не было времени. У меня возникло странное чувство, что мне немедленно нужно выйти на воздух. – Беатрис потерла предплечья, избавляясь от бегающих по рукам мурашек. – Я не могла там оставаться больше ни минуты.
Во рту она по-прежнему ощущала привкус аниса. Все еще чувствовала чудесный запах какао и роз. Беатрис коснулась губ, припухших от поцелуя Ианте, и уронила руку на колени, пока мама не заметила ее жеста. Или еще хуже – пока не обратила внимание Гарриет.
– Гарриет, милая… – Мама постучала веером по колену младшей дочери. – Беатрис стало дурно, она же сказала. Через пару недель будет еще одна ассамблея.
– Это слишком поздно! – простонала Гарриет. – Есть ли у тебя шанс, зависит от того, с кем ты познакомишься на первых весенних танцах в ассамблее. Это премьера сезона, возможность познакомиться со всеми в городе, а ты сбежала домой слишком рано, ни с кем толком не поговорив.
«Мы могли потанцевать, – вздохнула Нади. – Один танец. Еще один поцелуй прекрасного Ианте».
– Это было слишком, – ответила Беатрис. – В бальной зале чересчур жарко. И пахнет как в парфюмерной лавке, а от бузинного пунша у меня закружилась голова.
– Вот почему тебе стало плохо! В пунш добавляют джин, – заявила Гарриет, будто это ей восемнадцать, а Беатрис – ее пятнадцатилетняя сестра. – Ты должна была выпить только бокал, чтоб немного оживить свое чувство юмора. Ты выпила больше?
– Да.
Гарриет трагично вздохнула.
– Я и не представляла, что ты ничего не знаешь о брачном сезоне. Это важно. Я не дам тебе оплошать. Если ты провалишься, мы не сможем позволить себе второй сезон.
– Гарриет, –
