я такого человека будет расценивать его увольнение с работы как желательное, потому что вместе с ним он наверняка избавится от множества ограничителей, плохо на него действующих, включая неприятные обязательства и грубых коллег. Но знание о неблагоприятной ситуации на рынке труда будет блокировать решение об увольнении. Я называю это цензурой от реальности. Все психические механизмы, возникшие через цензуру от реальности, напрямую связаны уже с работой сознания. Пример из первобытных времен. Растущий на дереве фрукт притягателен для человека. Но если человек видел, как рядом с деревом ходят хищники, он вряд ли приблизится к нему, чтобы достать фрукт: представления об опасности этого места заблокируют позывы, идущие из внутреннего я. Конечно, сознательные представления действуют на человека более многообразно. Они могут заставить искать обходные пути преодоления трудностей, разузнавать новую информацию и так далее. Развитие цивилизации усложнило сознательные представления, и само их влияние на поведение человека становилось еще более многообразным.
Важно рассмотреть еще такой аспект: как связаны внутреннее я и наша культурная традиция. Ведь культурная традиция тоже есть форма сознательных представлений, общих для социумов на протяженном отрезке времени. Все психические механизмы, составляющие внутреннее я, сформировались очень давно, во времена, предшествовавшие появлению цивилизации. Но как‑то в условиях цивилизации мы можем жить. Важная черта внутреннего я: оно может воспринимать и выносить оценки каким угодно реалиям окружающего мира. Культурная традиция и формируется в процессе оценки и классификации нашим внутренним я реалий окружающей действительности. Оценки и классификации, как правило, пристрастны – например, отношение к разным манерам одеваться. Никакие сформировавшиеся в доцивилизованные времена психические механизмы не могли выстроить принципы оценивать манеры одеваться, тогда и не было никакой другой манеры одеваться, кроме как кутаться в звериную шкуру. Но все‑таки мы стали с течением времени различать неряшливую, образцовую, деловую, молодежную, щегольскую, элитную и прочие манеры одеваться. Каждая категория социальных отношений по-своему сказалась на нашем восприятии этих манер, исторический процесс развития этого восприятия претерпел множество стадий, каждое новое веянье в моде получало свои социально значимые атрибуты. Например, меха сразу стали признаком роскоши, а джинсы ассоциировались с непринужденностью. С развитием цивилизации психические механизмы внутреннего я, не меняясь концептуально, усложнялись все сильнее, используя новые явления жизни для запуска и направления своей работы. Во многом они же и стали причиной появления этих новых явлений. Представления разных людей, которые входят в одно культурное пространство, достаточно однообразны под влиянием общих идей – религиозных или политических. Иначе крупные социумы и не могли бы существовать. Эти идеи проходят естественный
