в кресле, стоящем во главе длинного стола, и монотонно раскачивал в бокале последний глоток бренди. На столе возвышались шесть канделябров с уже потухшими свечами. Осветительный шар по центру тускло мигал, норовя вот-вот потухнуть. Магистр не любил света и никогда не показывал лица, являясь в закрытой маске даже перед самыми доверенными сподвижниками. Вот и сейчас он сидел с глубоко надвинутым на голову капюшоном и единственное, что мог бы увидеть свидетель его уединения – тонкие пальцы с длинными ухоженными ногтями, украшенные обилием перстней.
– Да, Сэмуэль? – тонкие губы Магистра изогнулись в подобии улыбки.
Чувства трепета и страха, возникающие у людей при личном общении, всегда забавляли. Люди вообще казались ему существами забавными, но какими-то бессмысленными. Они могли, до определенной степени, развлечь. Могли быть полезными в качестве подручных. Могли даже вызвать что-то похожее на уважение, если сделать скидку на то, что человек изначально чуть умнее слизня. Но все их надежды, чаяния и мечты порой настолько смешны. Слушать нелепый лепет о смысле жизни от существ, жизнь которых чуть длиннее, чем у поденки? И ладно бы эти рассуждения касались чего-то возвышенного. Стремление к красоте так понятно. Оно свойственно всем живым существам: что человеку, что гусенице. Просто с гусеницами сложнее общаться, вот об этом никто и не знает.
Но нет, большинству последователей культа «Братьев солнца» мысли о прекрасном были чужды. Их заботили бессмертие, личное обогащение, статус, месть врагам. Как правило, это были люди слабые, не способные действительно себя проявить. Ведь сильный и умный человек не будет метаться подобно крысе, ища кормушку повкуснее – таких не любят нигде и никогда не станут принимать как равных. Ни союзники, ни, тем более, враги. Такие экземпляры могут служить инструментом, расходным материалом, хотя сами по глупости этого не понимают. А может, просто боятся понять и принять, так как являются еще и трусами.
Магистр все это прекрасно понимал и смотрел на подобное несовершенство философски. Тем более что идейные последователи у него тоже были. Хотя, конечно, и не в таком количестве, как у принца Эдварда. Мальчик собрал вокруг себя не слишком много союзников, но зато каких! Чистосердечных, преданных, искренне верящих в добро. Таких благородный и таких… наивных. Вот их, в отличие от собственных пешек, будет действительно жаль убирать с шахматной доски. Но зато какая захватывающая предстоит партия! Эдварду можно только позавидовать: он проживет яркую, достойную, хоть и короткую даже для человека жизнь. И уйдет достойно, освободив место чему-то более совершенному, прекрасному и долговечному. Магистр улыбнулся, на этот раз весьма искренне.
– Господа ожидают, – неуверенно произнес Сэмуэль, бросая короткий взгляд на дверь. – Позволите их пригласить?
Магистр обреченно вздохнул. Встречаться с «господами» у него не было никакого желания. Он прекрасно представлял себе их доклады, как обычно далекие от того, что хотел бы услышать, но выхода не было. Придется на какое-то время погрузиться в мелочные подковерные игры высокопоставленных сторонников.
– Проси…
