и шли дальше. Пару раз и мы с Севой выпили по стаканчику вина.
Таким я видел Грозный предвоенных лет.
Больше узнал о стране, ее природе и людях в семейной поездке летом 1939 г. на черноморское побережье Кавказа. В Сочи приехали поездом. Несколько дней провели на территории санатория Наркомтяжпрома у служившего в нем папиного знакомого. Впервые увидел море и покрытые соснами крутые берега, отец учил меня плавать.
Сочи запомнился тишиной, малолюдством и парком, в котором мама показала нам интересные растения. На пароходе совершили морское путешествие в Сухуми. Гуляли по оживленной набережной и у причалов, заглянули в полуподвальную кофейню с турецким кофе. Всей семьей познакомились с обезьяньим питомником. Поражался богатству растительности и множеству насекомых. А вечерами старая грузинка – хозяйка квартиры, в которой мы остановились, рассказывала о трагической судьбе своего сына – отчаянного не то абрека, не то революционера.
На попутном грузовичке через перевал добрались до Нового Афона. Там было мало людей, но много интересного. По дороге, проложенной еще римлянами-завоевателями, поднялись на Анакопийскую гору с развалинами крепости и древним кладбищем, на одном из могильных камней которого надпись обнадеживала: «Мы были такими, как вы, и вы будете такими, как мы». О посещении легендарной пещеры тогда не могло быть и речи. Внизу монастырские здания власти использовали для различных хозяйственных нужд. А железнодорожный тоннель и гидроэлектростанция на небольшом горном озере были замечательны.
Сняв в поселке совершенно пустую комнату для ночлега, родители решили неделю провести с нами на почти безлюдном пляже у ласкового моря. Таня старалась держаться в тени, а меня на третий день хватил солнечный удар. Пришлось отлеживаться в затененной комнате. Мама и врач лечили меня, но окреп я только через несколько дней, когда было пора уезжать. Папа так и не имел возможности научить меня плавать по-настоящему. Несмотря на это я вместе со всеми был в восторге от этого путешествия.
На следующее лето после восьмого класса по инициативе папы его земляк, заведовавший большим продовольственным складом неподалеку от города, зачислил меня временным разнорабочим склада. Занимался разгрузкой и погрузкой бочек и ящиков с разными видами продовольствия, перевозившимися автомашинами и подводами. Но большую часть времени транспорта не было, и я читал принесенные с собой книги. Заведующий объяснил, что уносить продовольствие нельзя, а поесть вдоволь соленой рыбы или другой снеди из разбитой тары не возбраняется. Однако было так жарко, что ничего соленого или копченого не хотелось. Выдержал только месяц и заработал так мало, что и не помню сколько. Эта работа никак не походила на то, о чем писал Г. Форд и высмеивал Ч. Чаплин. Удивлялся, а позже пришлось узнать, что подобных рабочих мест у нас множество.
Стержнем деятельности наших родителей, моей, Лены, а затем и Тани
