день ни одну не подстрелили.
Было интересно играть в шахматы и обсуждать текущие события с друзьями-одноклассниками: с худым высоким и склонным к юмору Шуриком Лихаревым, с коренастым рационально рассуждавшим Рэмом Логиновым, с всегда веселым Эриком Голубевым. Приятельские отношения были с ребятами из класса – В. Маляренко, Н. Осипенко и многими другими.
Всегда сидел за одной из парт первого ряда с Лидой, но ни эту миловидную и стройную девочку-отличницу, ни других, составлявших большинство, до девятого класса не разглядывал и не очень различал, как, впрочем, и они меня – малолетку. Насмешливо, как и большая часть ребят, относился к начавшемуся среди них с седьмого класса увлечению стихами о любви и романсами.
Еще помнится, что немало забот доставляли школе, всем учителям слабо развитые, отстающие ученики. Для перевода в следующий класс надо было сдавать экзамены, которые не все выдерживали. Провалившихся оставляли в прежнем классе на второй, изредка и на третий год обучения. Некоторые становились второгодниками не один раз. Отдельные учащиеся, пропускавшие уроки и целые учебные дни, курили, играли в азартные игры, иногда пытались грабить товарищей на подступах к школе, чтобы отобрать еду и монеты. Не раз нападали и на меня, только я никогда не носил в школу ни еды, ни денег. Сталкивались, и я удирал.
Но серьезных происшествий в школе было немного. В нашем пятом классе две девочки – многократные второгодницы – вечером отправились на танцы и были изнасилованы незнакомыми парнями. Парней нашли и судили. Несчастных девочек, чтобы пресечь нездоровый интерес к ним соучеников, особенно соучениц, перевели в дальнюю школу.
В другом чрезвычайном происшествии – игре учеников в карты на большой перемене близ школы – оказался замешан и я, учившийся тогда в седьмом классе. В карты играть не умел, но не отказался, когда пригласили научить играть в «двадцать одно». Игроков застукали завхоз и учитель. Дирекция и совет школы грозили нас исключить. Дома родители говорили о серьезной опасности исключения. Я досадовал, но не испугался. Был уверен, что до исключения не дойдет. Вынесли предупреждения. А многие из «картежников» после седьмого класса сами ушли в ремесленные училища.
Времени, свободного от уроков и домашних заданий, у всех учащихся, особенно до 9–10-х классов, было достаточно. Я старался, и мне удавалось почти все основное усваивать на уроках и быстро справляться с домашними заданиями, хотя писал неаккуратно. Кроме того, многим одноклассникам приходилось заниматься домашним бытом, а я не был им обременен, и большую часть внешкольного времени читал книги и журналы, особенно в зимние и долгие летние каникулы; летних пионерских лагерей в наших местах еще не было.
В расположенном на холме особняке изгнанного нефтяного магната, правлении треста «Грознефть», имелась большая, но мало посещавшаяся библиотека. Библиотекарь Елена Федоровна выдавала читать домой дореволюционные
