она отдалась парню, за которого не была замужем. Её навсегда заклеймили. Никогда ни один мужчина не захочет взять её в жены.
Её репутация была разрушена, как и её мечты. Не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Она никогда не сможет вернуться в школу после случившегося.
Екатерина, вероятно, верила, что во всём этом виноват я. Она должна была так думать в тот момент, когда ставила ружьё прикладом на пол и клала подбородок на ствол. Когда ставила большой палец ноги на спусковой крючок, прежде чем нажать на спуск.
Пуля пробила её череп. От удара её откинуло в сторону. Брызги крови разлетелись по стенам, полу и кровати.
Весть о её самоубийстве меня выбила из колеи. Почему она это сделала? Как она могла? Не поговорив со мной, не узнав, что я её любил. Она даже не оставила прощального письма.
Весь совхоз снова получил новый повод для сплетен. Люди утверждали, что Екатерина никогда бы не покончила с собой без веской причины. Они кривили лица, чувствуя полную уверенность в своей правоте относительно бедной, невинной девушки. Какие же это были холодные, очерствевшие души, что находили удовольствие в трагической смерти молодой девушки?
Естественно, я тоже стал их новой мишенью. Люди говорили, что я виноват в самоубийстве Екатерины.
Мать была крайне обеспокоена, когда в совхоз приехали военные, чтобы провести расследование по поводу её смерти.
– Я предупреждала тебя, сынок, – плакала мать, её сухие, громкие рыдания сжимали горло. – Я говорила, что отношения с этой девушкой приведут к беде. Я была права. Теперь тебя арестуют.
Но этого не случилось. Следователи признали самоубийство Екатерины её осознанным решением и больше не задавали мне вопросов по этому поводу. В тот момент, когда Екатерину объявили психически нестабильной, я оказался вне опасности. Шевченко также избежал дальнейшего допроса.
***
Бледно-голубое майское небо ярко освещало улицу, вымощенную круглыми серыми камнями, а тёплый ветер нежно покачивал цветы на похоронных венках. Открытый гроб стоял перед бараком, где покоилось тело Екатерины. Я подошёл совсем близко, чтобы в последний раз взглянуть на неё.
При виде её моё сердце болезненно сжалось. Такую, какой я увидел её в тот момент, я её не запомнил. Безжизненное, застывшее лицо с пулевым отверстием в нижней части подбородка и разрушенной верхней частью черепа. Её чёрные волосы были уложены в аккуратную причёску, губы синие, ледяные. Это был жуткий вид.
Кто-то мягко похлопал меня по плечу. Это был заботливый жест человека, искавшего утешения у других. Я поднял взгляд и увидел рядом с собой отца Екатерины.
– Уходи, сынок, – твёрдо сказал он. – Уходи и не смотри.
Похороны прошли в тишине, без священника, без душераздирающих речей и молитв, без горестного пения. Задумчивые лица собравшихся на похоронах вызывали у меня ужасные чувства, а тяжёлые мысли лишали меня дара речи. Мне хотелось сказать так много, но это было невозможно.
Я
