может быть большевиком и коммунистом? И как он мог организовать переворот в Албании, где нет большевиков, да и православных, кажется, не так уж и много?
Миклашевский замолчал, удивленно подняв брови, словно ему самому такой вопрос раньше и в голову не приходил, и развел руками.
– Вот так уж получается, Александр Васильевич, в такое удивительное время мы живем. Получается, что мы должны помочь мусульманину, албанскому феодалу князю Ахмет-бею Мухтару Зоголлы восстановить закон и порядок в Албании, и сражаться нам придется с единоверным православным епископом, который каким-то невообразимым образом является при этом коммунистическим узурпатором.
– А кто организует кампанию? Королевство? Нас зачислят добровольцами в сербскую армию? Это будет военная кампания или, возможно, международный экспедиционный корпус?
– Никакой войны не будет. Королевство поддерживает это… мероприятие… морально и организационно, но официально сербские войска участия в этом походе не принимают, в силу возможных международных осложнений. Участвовать будут добровольцы из Косова албанской национальности, ну, какие-то сербские военные специалисты, артиллеристы, и так далее. Формально это частная кампания премьер-министра Зогу, лично им организованная и оплачиваемая из собственных средств. Военное руководство буду осуществлять я лично, как частное лицо, хотя, разумеется, с полного ведома и одобрения сербского генштаба, в коем я имею честь служить. Мы временно поступаем на службу премьер-министру Албании в качестве военных советников, по контракту. Дело очень срочное, буквально в ближайшие несколько дней нужно набрать до восьмисот русских добровольцев, как это предусмотрено планом.
– Хм… – Кучин задумался.
– У вас какие-то сомнения?
– Нет, нет, ни в коем случае, – оживился Кучин. – Все просто замечательно складывается, тем более что это даже не Аргентина.
– Аргентина? – удивился Миклашевский. – Почему Аргентина?
– Да нет, вы не поняли, господин полковник, как раз не Аргентина. И это очень хорошо.
Миклашевский не понял, при чем тут Аргентина, но вникать не стал:
– Премьер-министр оплачивает этот поход из своих собственных средств, и изволите ли видеть, платит золотом.
И Миклашевский положил на стол перед Кучиным золотую монету.
Кучин в изумлении уставился на нее:
– Что это?
– Наполеондор. Самая надежная валюта в мире вот уже не знаю, сколько десятков лет.
Кучин взял монету в руки. Профиль императора в лавровом венке выглядел очень убедительно, а тяжесть монеты подтверждала солидность намеченного мероприятия.
– Интересно, из каких тайников в своем родовом замке в горах он достал эти монеты? Все это ужасно романтично. Я ощущаю себя мушкетером в Париже. Вперед, покажем этому кардиналу, то есть, епископу! За короля!
Кучин
