свидетелями чуда. Драматичность описываемых событий варьировалась: от легкого изумления до полного оцепенения сербского лейтенанта (именовавшегося порой даже капитаном) и впадения его в ступор.
Сначала никто и не понял, в чем тут дело, и только спустя некоторое время все прояснилось. Кавалеры этого креста пользовались совершенно особым статусом в королевстве. Оказалось, что Миклашевский имеет право на пожизненные выплаты, кроме того, он при желании имеет полное право на зачисление в армию королевства с сохранением звания, выслуги лет и всех полагающихся привилегий. Естественно, он этим своим правом немедленно воспользовался, и зачислен был в сербский генеральный штаб.
Неизвестно, насколько удачно сложилась судьба у штабных генералов, присвоивших себе Андрея Первозванного. Вполне возможно, что если им удалось вывезти орден из Совдепии, то его можно было удачно заложить в парижском ломбарде в виде ювелирного изделия и обеспечить себе на какое-то время сносное существование. Но это ни в какое сравнение не может идти с невероятной удачей, выпавшей на долю полковника Миклашевского. Оказалось, что он счастливчик, вытащивший из проруби щуку, и чего бы он ни захотел, все его желания сбывались совершенно волшебным образом. Некоторые уверяли, что достаточно прикоснуться к волшебному ордену, чтобы сбылось практически любое желание, но сделать это нужно было непременно незаметным для обладателя ордена образом.
И вот, к столику Кучина направлялся Миклашевский, сиявший энтузиазмом так, словно он занял место Врангеля или, по крайней мере, его сделали генералом сербской армии. Смотреть на него было тяжело, глаза резало от его сияния, и хотелось немедленно выпить коньяку. Что Кучин и исполнил незамедлительно.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ АВАНТЮРА
Кучин, знакомый с Миклашевским с незапамятных времен, как с соседом, имение которого находилось неподалеку, мог бы по-соседски и не вставать при его приближении, тем более что был в штатском, но русский офицер остается офицером в любом положении, даже одетый в штатское и после выпитой бутылки коньяку, и Кучин совершенно автоматически вскочил, когда увидел, что Миклашевский направляется именно к нему.
– Здравствуйте, здравствуйте, любезнейший Александр Васильевич! А я вот по вашу душу с весьма интересным предложением.
– Я согласен, Илья Михайлович!
– Но позвольте, позвольте, Александр Васильевич, я даже еще не объяснил, в чем собственно дело.
– Я все равно согласен. Вот, кстати, не желаете ли коньяку? Шустовский. Так, по крайней мере, уверяет сволочь трактирщик. Да. Согласен на все что угодно. Рюмочку, позволите? Так о чем речь? Нужно проложить железную дорогу сквозь Альпы? Или идем маршем на Москву свергать Троцкого?
Миклашевский успокоительно помахал ладонью, как бы приглушая энтузиазм Кучина.
– Да,
