На всё ещё востребуемой линии межгалактической связи – зыбкая панорама тайной синеглазой вечери в земляном полуподвале. Крупно – опустевшее ложе главного действовавшего лица. Обстоятельный титр – словно почерком доцента в докладной из его подмётной тетради в синюю-синюю клеточку – что и как было, а также почём и главное – для чего.
Дальнейший отъёзд изображения. Общий план. Всё глубже в пропасть захлопывающегося пространства одного из самых пропащих миров уходил чёрный город чёрной страны чёрной планеты, уникальнейшей во всей Большой Вселенной. Вот принялись почти смыкаться над ним студёные волны истекшего времени. Потом и они сомкнулись. И чё теперь?!
В кадре – крупно дверь в полуподвал. Она медленно-медленно заскрипела, потом взяла и отворилась. Впуская и выпуская клубы чего-то такого, но всё-таки ещё земного. Здесь и сейчас сущего. А потом сразу и как бы насовсем распахнулась. Словно прорвала невидимую и последнюю плёнку. Но и опять же – не тигр то был, вовсе не зверь сильно вкрадчивый. Не адский неопознанный властитель, безжалостно разорвавший последний круг старого человеческого бытия. Даже не чебурашка кашпировочный, не сатанёнок-эн-тэ-вэшник. А всего-навсего суверенные полиционеры-пэпээсники во главе со славным и бдительным лейтенантом Блиновым. Словно ласковые, нашенские фашисты. Даже лучше. Вот они дружно распахнули дверь и, поигрывая демократизаторами, хором сказали, мудро и лукаво:
– Козлята! А мы опять за вами! Надо кончать с вашим клоповником. Пора. Слишком уж вы того… И это, учтите, ещё мягко выражаясь!
В проёме бодро толпились за понюх табаку нанятые понятые из числа благонамеренных жильцов и жиличек славного номенклатурного здания, втрое больше, чем нужно и чем там числилось по справкам из ЖЭКа. И заглядывали через погоны и сквозь лычки всякие. И сулили всякую новую жилплощадь, кто, конечно, по-научному, а кто и по-простому – по направлению к какой-то матери, перешёптывались, что даже кузькиной. Судя по мстительному выражению роящихся новых мелких лиц и исполнителей, хорошо контуженных ещё в детстве, на горшках – это направление как всегда оставалось сильно перегруженным, а матерь эта кузькинская по-прежнему считалась куда авторитетнее самой жены президента.
Даже продавщица Люська-Пирожок из стосемнадцатого сюда подбежала и дико надсмехалась, злорадно наблюдая, как вяжут забулдыгу Жорика, в прошлом великолепного самца Джуниора. Видимо именно этот потешный таракашик когда-то и дал ей сильно интересную путёвку в большую жизнь. В облике застенчивого серого волка в сценических лохмотьях пост-социалистического клошара именно он притормозил в тёмном лесочке возвращающуюся из калинарного техникума ещё как бы невинную Красную Шапочку. И раскрыл ей все её безграничные возможности. О, женщины! О, месть крыс!
Даже сыщика Осклизкина это до предела возмутило. Поэтому он умудрился в процессе не слишком деликатного конвоирования до воронков провести вполне содержательный философский обмен мнениями
