тут же просит. – А насмешил бы ты меня!
Пообещал перепел насмешить лиса. Наутро птица села на голову девушке, доившей корову. Увидев это, отец девушки сказал:
– Погоди, дочка, я стукну по перепелу, что сидит на твоей голове, – и замахнулся на девушку, да так сильно ударил, что та упала замертво.
– Рассмешил ли я тебя, лис? – спросил перепел.
– Я смеялся от души, дружище. А теперь напугай меня, – попросил лис.
– Хорошо, тогда будешь открывать и закрывать глаза, когда я скажу.
– Договорились, – согласился лис.
– Закрой глаза, – попросил перепел. Лис закрыл глаза, а перепел осторожно отвел его к охотникам.
– Открой глаза! – сказал перепел. Увидев лиса, охотники бросились гнать зверя. Перепел же отлетел на сопку и наблюдал за этим, от души потешаясь. Лис бежал изо всех сил и насилу спасся. Добежал лис до перепела, высунув язык. Перепел же не успел и рта открыть, как оказался на языке у лиса.
Взмолился перепел:
– Я же сделал все, как ты просил. Позволь теперь мне вымолвить хоть слово.
– Угу, – промычал лис.
– Сначала сосчитай до шести, а я постараюсь протиснуться через твою глотку. Не успел лис сказать «р-раз», как перепел упорхнул из пасти, и только хвост его остался в зубах лиса.
Недаром говорят: «Злой не может стать плохим».
– Можешь думать, что съел меня, зажевав мой хвост! – с этими словами перепел улетел прочь.
ҮЧ ДОСТ
Бурунқи заманда үч дост өтүпту. Улар түлкә, ташпақа, салҗа екән. Улар шундақ иҗил-инақ яшапту. Күнләрниң бир күни улар мәслиһәтлишип, деханчилиқ қилишқа тутуш қипту. Деханчилиқ қилған йериниң үсти яр, асти чәксиз кәткән мунбәт етизлиқ екән. Бир күни түлкә етизда ишләветип, шундақ дәпту.
– Вай, достлар, үстимиздики яр өрүлүп кетидиған охшайду. Мән берип йөливалай, болмиса зираәтлиримизни бесивелип, вәйран қиливетиду.
Шуниң билән түлкә яр түвигә берип, сайисида ухлайдиған бопту. Салҗа билән ташпақа болса, һерип-ечип ишләйдекән.
Күнләр өтүпту, айлар өтүпту, буғдайму пишип қапту. Салҗа билән ташпақа буғдайни оруп, тепип чәш қилип тәйяр қилғанда, түлкә йетип кәптудә:
– Вай, достлар, ашлиғимиз тәйяр болди. Әнди буни қандақ бөлүшимиз? – дәпту. Салҗа билән ташпақа:
– Сиз һәммидин чоң болғандекин, әқиланә бир мәслиһәт көрситиң, – дәпту. Түлкә:
– Ундақ болса, мениң мәслиһитим мундақ: биз икки чақирим жирақлиққа берип, хаманға жүгрәп келимиз. Ким хаманға бурун йетип кәлсә, шу әң көп алиду, иккинчи болуп кәлгини униңдин аз алсун, ахирида кәлгини әң аз алсун. Мошундақ бөлүшсәк, қандақ? – дәпту. Буниңға салҗа билән ташпақиму қошулупту. Шуниң билән улар хамандин икки чақирим жирақлиққа берипту: «бир», «икки» дегән буйруқ билән тәң жүгрәпту. Буйруқ берилиши билән салҗа түлкиниң путиға чаплишивапту, түлкә өләр-тирилишигә қаримай, хаманға қарап чепипту. У һерип-ечип өләй дегәндә хаманға аран йетип келип, һәммидин бурун
