слов, отбрасывая по дороге те, которые нельзя озвучивать. Больше всего ему хотелось перейти к привычным формальностям, но нужный файл, видимо, в его сознание загрузился не до конца:
– Нужен протокол… Административное нарушение в том… Митинг, значит, запрещен, и вам нужно расписаться… Расписаться в том, что… Зафиксируем это правонарушение…
Все присутствующие прекрасно поняли, что именно нужно представителям органов, но те из находившихся в комнате, у кого не было погон, ждали, когда наконец мысль будет сформулирована полностью. Им даже было любопытно, на какой минуте это произойдет.
Всем, кроме Юсуповой. Она ласково посмотрела на собеседника и благосклонно кивнула, освободив его от пытки.
Торжественность момента немного спала, подчиненные капитана переглянулись, с удивлением обнаружили, что стоят, и снова синхронно опустились на диван. Их начальнику полегчало, он выдохнул, как после стакана водки, достал из планшета бланк протокола и присел рядом с коллегами, засунув шапку за спину.
Юсупова прошла мимо Вихрова и села в кресло у журнального столика. Директор успел на ходу шепнуть ей, что милиция блефует и бумаги о запрете митинга у них нет.
Капитан достал ручку, положил на столик бланк протокола и начал с ним разговаривать, как врач с медкартой пациента:
– Та-а-ак. Кто у нас тут?.. Романова-Юсупова… ИНН… это не надо… дата рождения – ладно… Так, УВД… Центрального… эээ… обстоятельства совершения настоящего правонарушения… двадцать четвертого февраля, ммм… подано второго февраля… было… в двенадцать часов… Романова-Юсупова… нарушили установленный порядок проведения митинга по адресу: Луговка, двенадцать… статья номер… пункт… я, капитан…
Милиционер отер со лба проступивший от усердия пот и ловко передвинул протокол Юсуповой, тыкая ручкой в бумагу:
– Так, Елизавета Генриховна, теперь вы вот здесь и здесь, где галочки, распишитесь, а здесь, что вы ознакомлены, – и все.
Но капитан ошибался – это было совсем даже не все. Самое интересное, как выяснилось, только начиналось.
Несмотря на суетливость милиционера, Елизавета Генриховна Романова-Юсупова не собиралась менять взятого ею ранее величавого темпа пассакальи. Одной рукой она неторопливо придвинула к себе листок, другой расстегнула шубу, расправила шелковый платок и углубилась в изучение протокола о совершенном ею административном правонарушении.
Все присутствующие относились к происходящему как к рутинной процедуре, которую нужно просто пережить или переждать, как дождь в отсутствие зонта. Взаимодействие с правоохранительными органами ни у кого не вызвало положительных эмоций – все-таки мало приятного, когда тебе шьют дело, пусть даже административное. Тем не менее Вихрова не покидало чувство комичности происходящего.
Елизавета Генриховна закончила знакомство с документом:
– Ммм… Так… Я здесь должна что-то написать?
Никто не успел ухватить смысл ее вопроса,
