поднимался во весь рост огромный бурый медведь, готовый ринуться на врага, чтобы защитить свою хозяйку.
Миг… И морок исчез.
– Хватит! – Император опять даже не пытался повысить голос, но все демоны застыли, боясь совершить неосторожное движение, и вызвать гнев своего монарха.
Старушка гордо подняла голову, ожидая дальнейших действий Леонарда. Главный Демон забрал у администратора все бумаги, которые передала ранее ведьма и, не глядя, их подписал.
– Я полностью доверяю, достопочтенной Яге. Более того, даю магическую клятву. – Ноготь на одном из пальцев мужчины вытянулся, и демон проткнул себе ладонь. Из раны на пергамент упало несколько капель крови. Яркая вспышка света подтвердила то, что мир принял нерушимый обет. – Никто не смеет оспаривать мое решение! Я только прошу позволения у вас, уважаемая ведьма, иногда посещать ваш лес.
Старуха на минуту о чем-то задумалась, затем кивнула головой в знак согласия. Яга медленно подошла к столу, забрала контракт. Последний раз сверкнула ведьма глазами в сторону демонов, повела своей метелкой и исчезла в воздушном водовороте.
4.
Солнце уже перевалило за полдень, даря природе первую летнюю жару. Это пока еще не зной середины лета, но уже и не весна.
По голубому, распростертому над землей, небу медленно плывут светлые перламутровые облака. Оно чистое и бескрайнее. Такое можно увидеть только в сельской местности, где дома не закрывают от взора человека горизонт. Ночью на таком небе отражается каждая, даже самая маленькая, звездочка.
По кривоватой проселочной дороге, упирающейся в большой валун, медленно перекатываются легкие полевые вихри. За камнем, потрескавшимся от ветров и покрытым мхом у самого основания, тропа разбивается на три направления, одно из которых уходит в ближний лес, манящий своей зеленью и прохладой. Второе убегает за невысокий холм, перед которым протекает небольшая речушка. Третья же теряется в поле, чье пространство занимают колосья хлеба, отливающие в лучах солнца легкой позолотой. До полного вызревания еще далеко, но зерна уже наливаются силой.
По зеленой травинке медленно ползет божья коровка. Над лугом кружат труженицы пчелы, собирая нектар, чтобы в улье превратить его в янтарный мед. Среди стеблей травы мельтешат мураши, бегая по своим повседневным, но при этом не менее важным делам. Между пшеничными колосьями проскочил мышка-полевка. Несколько кузнечиков раскачиваются на тонких стебельках травы, устроив между сбой стрекотание.
Мир и покой.
К нагретому полуденным солнцем камню привалился мужичок неопределенного возраста с взлохмаченными волосами, торчащими из-под потертой шапки. На человечке были надеты простые холщевые штаны, на теле – льняная застиранная рубаха-косоворотка и жилетка волчьим мехом наружу, а вместо обуви, поверх портянок, натянуты простые лапти из лыка.
Послеобеденный сон – это дело святое, а потому и мужичок,
