style="font-size:15px;"> – А сейчас шесть. Еду на службу, а значит, время утреннего кофе!
Алина зевнула, прикрывая рот. Затянув потуже длинный бордовый фартук, она решила пролезть под столешницей, и если бы я не опустила руку ей на макушку, врезалась бы в плотную древесину.
– Может, и мне пора начать пить наш кофе? – Пар капучинатора, отскочив от сливной решетки, ударил Алине в лицо. – На меня кофеин вообще не действует.
– На меня тоже, – пожала я плечами.
– Ты себя видела? – ахнула Алина.
Знала бы она, что я не смотрелась в зеркала вот уже несколько месяцев. Я не могла… они не могли… все было… неправильно. Все то, что происходило по ту сторону. Все, что видела я.
– Я ну… не причесалась, да? – принялась я приглаживать отросшую по бокам челку, что вечно выбивалась из растрепанного пучка.
– Глаза у тебя блестят, – подмигнула Алина. – Ты или влюбилась, или пьешь слишком много кофе!
– В девятнадцатом веке дамы капали в глаза мышьяк и белладонну, расширяя зрачки для красоты и блеска.
– Это яд? – наивно переспросила Алина. – Я слышала что-то страшное про мышьяк.
– Белладонна – королева ядов. У нее в составе растительный алкалоид атропин.
– Очень вредный?
– Вызывает судороги, галлюцинации, нарушение памяти, паралич дыхания и еще много чего.
– Жесть… – Алина добавила банановый сироп, но перестаралась и бухнула в мой переносной тамблер порцию в два раза больше. – Ой! Ты не размешивай, ладно! Или лучше переделаю!
– Не переводи продукты, – забрала я напиток, пока Алина мечтательно меня рассматривала.
– Ты точно влюбилась! Расскажешь потом, кто он? Как его зовут?
– Страхов, – быстро ответила я.
– Какая… необычная фамилия. То ли «страх», то ли… без буквы «с»!
Я не сдержалась, и мы с Алиной рассмеялись.
– Это дом! Особняк Страховых. Если я и влюбилась, то в свою работу!
– Какая скукота, – отмахнулась Алина. – И что, на твоей работе нет ни одного сыщика симпатичного, кто не против сделать с тобой кое-что без буквы «с»?!
– Не превращайся в Макса…
– В кого?
– Да так… один мой недо-«страх».
Алина хотя бы проснулась после ночной смены, а меня взбодрили воспоминания о нас с Максимом.
Мы не виделись (не созванивались и не списывались) несколько месяцев, если не считать короткую встречу весной. В тот день я забирала в Нижнем свой школьный аттестат, полученный экстерном, а Максим вручил мне подставной конверт с призом. Он не мог дать мне денег, знал, что я откажусь, и придумал аферу, на которую только он был способен.
Может, я решила, что действительно заслужила выигрыш, может, хотела поощрить его креативный подход, потому и приняла конверт, ставший материальной компенсацией за мое участие не просто в «Сверх», а в чем-то сверх-«Сверх», что сделала со мной Алла (а также с Костей и с нанятой
