где бы нам почилить?
– Опять за своё! Я в оффе, владыка Харрап.
– Да уймись, ладно? Просто поговорить.
Она подняла тонкую бвроь и секунду изучающе на меня смотрела, потом, убедившись в серьёзности моего тона, ответила:
– В моей спальне. Туда никто не войдёт. Но – только беседа, Харя, без харрасмента, понял, дубина?
– Базар. Го!
Мы вышли в фойе и поднялись по роскошной лестнице, вырезанной из цельного куска эбенового дерева. На площадке мы свернули направо, и Марго распахнула передо мной дверь.
– Велкам, – сказала она.
Пока я усаживался в кресло, она раскурила кальян и протянула мне золотой мундштук. Я взял его и затянулся.
– В принципе, да, уютненько.
– Сяб. Кафавр старается, чтоб мне было комфортно, лишь бы не блудила. Так о чём речь?
Она просто напомнила про наше соглашение.
– О мальчишке. Что за поц?
Марго слегка улыбнулась, её лицо по-матерински посветлело.
– Очаровательный чечик.
– Похоже, он твой краш.
– Тебе бы он тоже понравился, – она нахмурилась. – Харя… ты правда считаешь, что его похитили?
– Не уверен, поэтому-то и хотел поговорить о нём. Я намекнул Кафавру, что он умом мог тронуться, но скуф чуть голову мне не откусил. А по мне – так это рил. У юных гениев с головой всегда траблы. Нет?
Она поправила волосы и провела рукой по лобной повязке с лазуритом.
– Не понимаю. Наши комнаты рядом, но я не слышала ничего. Хотя у меня чуткий сон. Сехметеп вёл себя адекватно. Он не стал бы ни с того ни с сего делать ноги.
– Почему?
– Потому что он умненький. Он всех любит, Харя. С чего бы ему бежать? Он всем доволен, и все окружающие из кожи вон лезут, чтоб доставить ему удовольствие.
– Хм… а как насчёт педагогического момента? Ты с ним уйму времени провела, ты и скажи: он взаправду настолько преуспел в науке Носатого Тота?
– Да, по-моему, он – гений. У него скиллы в усвоении информации. Ботает он знатно. Но – и задатки тоже есть. Он овладел в одну неделю анатомией, а на следующей взялся уже за фарму. И это – без IT-технологий и педагогических трюков. Это кажется невероятным, но правда – есть правда. Сам Кафавр уступает ему. И это ещё не все! Однажды он проявил интерес к Сотиусу. За пару дней он перечитал все доступные свитки по астрономии. Все жрецы поражаются его сверхъестественным познаниям. Он сам уточнил их прогноз по разливу Хапи в этом году. Кроме этого, в математике и геометрии он шарит на восьмидесятом левеле. Я тут мало что понимаю, но, по-моему, он сам додумался до извлечения кубического корня. Что тут добавить? Во всех областях знания он преуспел. Основы он схватывает моментально и развивает их дальше. Вот тебе в двух словах, Харя, описание этого гения. Самый важный, как говаривал Фрейд, детский, аспект психики тут остаётся в стороне, но в другом он – такой же, как и прочие мальчишки.
– Старик
