style="font-size:15px;"> Но язычок-то и прикусил. Пока с Вовкой не поговорю, никто не узнает о нём всю правду.
Я думал, Степан Порфирьич уйдёт. А он остановился. Прислушался. Ждал продолжения.
– Во дворе у Вас шастает, если что, – пояснил я, вспомнив встречу у подъезда. – Вот что бы Вы подумали, попадись Вам у Вашего же дома такой страшенный карлик в колпаке. Губищи – во! Глаза вылуплены! Зубов не хватает, но те, что есть – здоровенные, что твой кирпич!
Вовкин отец улыбнулся. Портрет его нисколько не напугал. А меня уже было не остановить.
– Ручонки-кривульки. Пальцы-сардельки. В книгу вцепились. Большущая такая. «Учёт времени» называется.
Улыбка на лице Степана Порфирьевича растаяла. Он призадумался. Он был сейчас где-то очень далеко от меня.
– Я бы подумал, что кто-то недавно проиграл всё своё время, – внезапно сказал Вовкин отец. – До самого последнего часа.
– Вы видели этого уродца?! – поразился я.
– Не видел, – качнул головой Степан Порфирьич. – Я читал о проигранном времени в книге. Детской. Давным-давно. Когда мне было лет меньше, чем тебе сейчас.
– И что там было, в книге этой? – теперь уже я ждал продолжения.
– Почти не помню, – голос Степана Порфирьевича стал тревожным. – Вроде о человеке, который, погнавшись за удачей, поставил на кон всё своё время. Он проиграл, и проигрыш перетёк в книгу с диковинным именем, что ты сейчас называл. Но у него были друзья. И они отправились в неведомые дали, чтобы его спасти.
– Спасли? – мне даже стало интересно.
– Вроде бы, – пожал плечами потомственный столяр, а потом решительно уточнил. – Наверняка, спасли. Это же детская книга. В них всё заканчивается хорошо.
Я подумал о пустой Вовкиной комнате. Конечно, мне ни капельки не верилось, что тот урод в колпаке выманил у Вовки всё его время. И всё же, куда это Вовка свинтил на ночь глядя?
– Пойду, – пояснил я. – Нет Вовки дома. Убёг куда-то.
Вовкин отец посмотрел на темнеющее за окном небо:
– А разве он не у тебя был? Ты же, вроде бы, сегодня именинник?
– Я именинник без «вроде бы», – пришлось сказать. – И Вовка был у меня. Но ушёл. Я и подумал, вдруг домой. Тогда ещё бы чуток вместе посидели бы.
– Найдёшь Вовку, скажи, чтобы к ужину не опаздывал, – попросил Степан Порфирьич.
И всё глядел за окно.
– Может, не придёт он, – сказал я.
И испугался слов своих.
– Почему это не придёт? – Вовкин отец начал тревожиться по-настоящему.
– Мы у меня ночевать договорились! – воскликнул я, сам не понимая, зачем начал врать. – Ну, в честь праздника.
– В честь праздника оно, конечно, – тень тревоги покинула лицо Степана Порфирьича.
А я, прижимая к груди завёрнутую в газеты Книгу Головоломок, стремительно выбежал в подъезд. Ну, чтобы совсем не завраться.
Час
