последнего часа»? Ведь если говорят «минул его последний час», то человек умер.
Но Вовка… Вовка-то не мог умереть!
С какой стати!
А в голову всё лезло название толстой книги «УЧЁТЪ ВРѢМЄНИ».
И мне казалось, что на какой-то из её страниц теперь прописано Вовкино время.
Я не понимал, куда исчез Вовка, но отказывался верить, что с ним случилось что-то страшное.
Вспотевшие от волнения руки продолжали сжимать Книгу Головоломок, казавшуюся теперь тяжёлой, как три кирпича. Вот если Вовка бы сейчас появился. Просто появился, и больше ничего. Да я бы и слова ему не сказал за книгу.
Да я бы, наверное, тут же отдал бы её Вовке навсегда.
Но Вовка не появлялся.
И совершенно неясно, что теперь делать дальше.
Вернуться домой и тупо ждать, когда всё прояснится, я почему-то не мог.
Вот и топтался, чего-то надеясь сообразить. Чуть дырку в асфальте не провертел, но так ничего и не придумал.
В голове только повторялось и повторялось: «Где же Вовка? Где же Вовка?»
Мимо сновали прохожие. За прохожими бежали вечерние тени: синие, сизые, чернильные. То укорачиваясь, то удлиняясь. То обгоняя хозяев, то снова смиренно перебираясь назад. Где-то под ногами пряталась и моя тень. Но мне сейчас было не до неё.
Двое парней постарше остановились неподалёку. Разгорячённые. Весёлые. Будто вышли из кинотеатра, где смотрели лучшую комедию года.
– Глянь на вывеску, – рассмеялся первый. – Написано «Работаем 25 часов в сутки».
– Разве в сутках бывает двадцать пять часов? – удивился второй, но тоже с искоркой веселья.
– Конечно же! – ответил первый. – Один раз осенью. При переходе на зимнее время.
– И верно, – согласился второй, – я уже позабыл. Ведь переход давно отменили.
– Этот магазин не работал бы, наступи двадцать шестой час, – добавил первый.
И оба упрыгали в сумерки. Я ещё слышал издалека их бодрые голоса, но уже не разобрал ни слова.
«Когда же бывает двадцать шестой час?» – думалось мне. И мысль эта теперь зудела настойчивым комаром.
Знаете, бывает порой поймаешь чёткое ощущение, что всё сейчас происходит не зря! Что всё наполнено особым смыслом. И если не успеешь его понять, он ускользнёт безвозвратно.
Мне Люська рассказывала о подсказках Судьбы. Надо просто задать вопрос. Не вслух. Достаточно мысли. А после слушать. В этот момент ты мимоходом обязательно поймаешь случайную фразу, которая и будет ответом.
Я спрашивал, где может быть Вовка.
И услышал о двадцать шестом часе. Выходит, встретиться нам теперь невозможно. Даже если вернут перевод стрелок. Даже в тот единственный осенний час, который сверх положенного. Потому что нигде в мире не бывает двадцати шести часов. Я мотнул головой, прогоняя абсурдную мысль. Не мог поверить,
