style="font-size:15px;"> На Нике легкая бесформенная кофта с растянутым воротом, который время от времени обнажает хрупкие плечи, и обтягивающие светлые джинсы. Она немного стесняется, закусывая губу, и сообщает, что не успела сделать цветокоррекцию и поэтому на оттенки лучше не обращать внимания.
– Ты должен выбрать только понравившиеся кадры. Я потом их подфотошоплю, – говорит она.
Мы у меня дома. Ника только вошла и стоит в прихожей. В ее руках огромный бумажный пакет с книгами.
– Для учебы, – поясняет она. – Забрала у подруги.
– Проходи.
Собака прыгает, пытаясь зубами ухватить ее за штанину.
– Какой странный пес!
– Это не пес. Это Бритни. В честь Бритни Спирс.
– А ведь правда похожа!
Ника треплет псину по холке и скидывает кроссовки. Она с благоговением смотрит на тонны винила, компакт-дисков и кассет на полках, на электрогитары в чехлах и на музыкальные журналы.
– Круто, – говорит она. – Побывать в святая святых.
В ее глазах читается беспокойство. Она ежится и прячет пальцы в рукава. Заметив початую бутылку на столе, интересуется:
– Что за праздник?
– Оплакиваю нашу независимость. Мы же теперь группа, подписанная на большой лейбл, – мне стоит труда говорить так, чтобы она не заметила дырку от выпавшего зуба.
– Будем отбирать по номерам, – говорит Ника и открывает ноутбук. – И записывать.
На мониторе – Энди в свадебном платье. По обе руки от него стоим мы с Тощим. Артем поодаль пытается залезть на заплесневелую балку.
Фотография чуточку темная и смазанная, но я подбадриваю Нику:
– Здесь нужно добавить контраста и все.
Она записывает в свой черный блокнотик и жалуется на плохой свет. Говорит, что придется многое исправлять.
На экране с периодичностью в три секунды всплывает снимок. То Энди в платье на фоне грязного, в подтеках ржавчины, бетона. То я в твидовом пиджаке.
– Ты очень фотогеничный, – замечает Ника.
Если не обращать внимания на легкие помарки с освещением, которые можно исправить, фотографии у Ники необычные и вполне профессиональные. Такой вызывающий квази-фэшн-стиль.
«На твердую четверку», – сказал бы Кеша.
– Это уже можно отдать в журнал.
– Правда? – Глаза Ники загораются. – А в какой?
– Змеев выбил статью в «Сверстнике». Для начала туда.
Радости Ники нет предела. Она расслабляется и даже рассказывает, как работала в чайной.
Их смена длилась одиннадцать часов. У нее уставали ноги, и приходилось запираться в туалете, чтобы отдохнуть. Ее мать, богатая бизнесвумен, считала, что на фотоаппарат дочь должна заработать сама. В результате Ника сбежала после первой же зарплаты.
– Просто не выдержала.
