тел. Возможно, они дадут какое-либо объяснение этому явлению. Теперь о рабочих версиях. Хочу еще раз обратить ваше внимание на тот факт, что в дневнике профессора Тетерникова имеется запись о том, что 12 ноября утром, перед тем как группа покинула турбазу и продолжила движение, к ней присоединился некий проводник. Который и сопровождал ученых до самого плато. Таким образом, группа состояла уже не из 9, как нам было известно ранее, а из 10 человек. По имеющимся же пока в нашем распоряжении данным, на месте трагедии было обнаружено всего восемь трупов. Я говорю «пока», так как уверена, что все сохранившиеся сведения об этом происшествии, мягко говоря, кем-то умело подкорректированы. Так вот, на плато были обнаружены, повторюсь, восемь тел. Тела Григория Тетерникова, как нам теперь уже точно известно, среди них не было. Это девятый так и не найденный спасателями труп. Отсюда сам собой напрашивается следующий, вполне закономерный, вопрос: куда делся еще один труп? Я имею в виду тело проводника.
– Возможно, он проводил группу до плато и вернулся обратно на турбазу? – предположил Суходольский.
– Именно так я сразу и подумала. Но потом прикинула, что, учитывая тот факт, что группа Тетерникова достигла плато Укок и стала устраиваться на ночлег вечером, а точнее, по данным дневника Тетерникова, в 18:40, когда начало уже смеркаться, а по данным метеорологов темнота наступила на плато Укок в эти сутки в 19:30, то я сразу предположила, что проводник ни за какие коврижки не отправился бы в обратный путь по темноте. Конечно, понятно, что он прекрасно знал дорогу, но вот на ночной спуск с перевала Кара-Булак, находящегося на высоте 2800 метров, да еще верхом, он вряд ли бы решился. Я переговорила со знающими людьми, и они объяснили мне, что это было бы с его стороны верным самоубийством. Даже спешившись и ведя лошадей в поводу, он почти наверняка свернул бы себе в темноте шею. Поэтому я приняла как бесспорный факт то, что проводник остался в ту роковую ночь на ночевку в лагере Тетерникова.
– По вашей версии выходит, что раз проводник остался в лагере, то и лошади, стало быть, тоже? – выстрелил коварным вопросом генерал.
– А действительно, – встрял Суходольский, – в деле нет ни одного слова об обнаруженных на месте трагедии лошадях, живых или мертвых.
– Давайте о лошадях чуть позже, – махнула я рукой.
– Но ведь факт отсутствия на месте стоянки археологов лошадей как раз и не позволяет принять ночевку проводника в лагере за бесспорный факт! – уперся Мишка.
– Ну хорошо, – устало сдалась я, – но вы же, товарищ генерал, сами просили по существу. Если вы настаиваете… Михаил, тебя интересует, куда подевались лошади? Что ж, даю уважаемому собранию справку… Давно известно, что животные, и дикие, и домашние, обладают способностью предчувствовать различные катастрофы как природного, так и техногенного характера. Землетрясения, смерчи, различного рода аварии. Эту способность животных предчувствовать
