уважением. К обязанностям относился якобы ответственно. В общем, был весь такой пушистый и белый. В тот день, а именно 12 ноября 1959 года, он отправился в горы вместе с группой профессора. В его обязанности входило довести членов экспедиции до плато Укок и не позднее 19 ноября вернуться на базу. Однако в оговоренный ранее срок тот не вернулся. Поскольку связи с группой Тетерникова не было, Попов подождал еще три дня и обратился в милицию. Поиски гражданина Урбонаса положительных результатов не дали, и дело, как и положено, спустя 15 лет благополучно ушло в архив. Соответственно, нет ничего удивительного в том, что по справке Барнаульского городского отдела милиции местонахождение данного гражданина до настоящего момента неизвестно.
– В итоге на сегодняшний день мы имеем как минимум двух пропавших без вести, – глубокомысленно изрек Суходольский. – С сыном Тетерникова все более или менее понятно. Скорее всего, его тело до сих пор покоится где-то в горах, но вот пропажа проводника… А вы не допускаете мысли, что это именно он имел при себе метиловый спирт, отравил всех членов экспедиции и скрылся. Благо наверняка знал на маршруте каждую тропку?
– В принципе, за неимением лучшего, можно принять и эту версию, – задумчиво сказала я. – Но у него в этом случае должен был быть мотив. И мотив нехилый. А он пока не просматривается.
– Ростова, я понимаю, что тебе кажется гораздо интереснее версия с инопланетянами, – усмехнулся генерал, – но, поверь мне на слово, в жизни большинство преступлений совершается как раз на бытовой почве, а те, которые на первый взгляд не имеют каких-либо рациональных объяснений, либо не раскрываются вовсе – но таких дел мало, либо эти самые объяснения находятся позже. А что до мотивов… Я уверен, что если хорошенько копнуть, то в далеком и забытом всеми прошлом обязательно отыщется что-то, что могло в конечном итоге привести к столь печальной развязке, – закончил свою речь генерал и воззрился на меня.
– Товарищ генерал, поймите, я ни в коем случае не против проверки бытовой версии, но вы ведь сами говорили о том, что в организме потерпевших ни метилового, ни какого-либо другого алкоголя не обнаружили, – бросила я еще один меткий камень в огород своего оппонента в генеральских погонах.
– Совершенно верно. Но, если вы помните, я также сказал, что метилового спирта просто не было у участников экспедиции. А если там присутствовал посторонний человек, то это в корне меняет дело. И потом, не вы ли выдвинули довольно смелое предположение о том, что результаты вскрытия могли быть подтасованы? Поскольку, как я понял из вашего доклада, имеющимся документам по группе Тетерникова доверять безоговорочно нельзя, то, я думаю, мы поступим следующим образом: Суходольский возьмет на себя труд выяснить, кто из медиков, проводивших вскрытие погибших на перевале, еще жив в настоящее время, и, если таковые остались, побеседует с ними. Есть некоторая вероятность того, что эта дополнительная информация позволит нам увидеть более
