всего лишь две стороны жизни. Смерть – это физиологическая сторона любви. Страсть, её пик, завершение, как всё это похоже на агонию! Мы умираем и воскресаем. Но истинная любовь, без надуманных земных преград возможна только после смерти. Любовь – это подсознательное стремление души к своему Творцу. Вот откуда эта неосознанная, сладкая тяга к смерти – «танатос», данная в противовес «либидо» – похоти. То, что в вашем понимании только опоэтизированный низменный инстинкт, на самом деле – вынужденно приземленная духовная потребность.
Моя странная посетительница презрительно скривилась, помолчала, нервно теребя прядь волос, а потом продолжила:
– Вы все жалкие собственники, и этим убиваете любовь. Чем вы сейчас отличаетесь от той кровожадной толпы, которая приходила поглазеть на казни ведьм, которые были самыми красивыми и мудрыми женщинами своей эпохи? Грязная, безумная толпа пожирала глазами терзаемые тела, стремясь урвать свой кусок удовольствия. Похоть переполняла их, поднимаясь, как грязная пена. Им всем доставляло удовольствие хотя бы взглядом испачкать красоту, и века ничуть не изменили людей.
Поза возмущенной Старой Дамы преисполнилась величия. Теперь её горделивую осанку нисколько не портил уродливый горб, а прозрачные лохмотья казались экстравагантным изделием свихнувшегося кутюрье. Внятно и чётко продолжали раздаваться в звенящей тишине комнаты её странные слова. Причем я заметила, что выговаривает она их слишком правильно и старательно, словно иностранка в совершенстве владеющая чужим языком:
– Вы не умеете любить. Вам обязательно нужно изловить любовь, словно бабочку и уморить её своей серостью и скукой, как эфиром. У вас патологическое желание загнать всё в определенные рамки. Но живое и настоящее немедленно умирает от ваших прикосновений. Почему вам всегда нужно схватить светляка, едва увидев в траве его трогательный огонёк? Он нежен и беззащитен, как истинная любовь. Нет, вы запихиваете в банку это нежное создание, а потом удивляетесь, отчего он гаснет. Огонь должен быть в душе, а не в банке. Нет, вы не можете отпустить красоту, вам нужно забрать её себе, пусть даже умертвив…
«Только этого мне не хватало, философствующей Бабы-Яги», – подумала я про себя, а вслух спросила:
– Послушайте, а Вы, собственно, кто?
– Я твоя Хранительница, – немного ворчливо поведала незнакомка.
– Вроде ангела? – слегка растерявшись, осведомилась я.
– Вроде того…– спокойно ответила Дама
– С горбом? – не удержалась я уже от совершенно бестактного вопроса.
– А что? Не нравлюсь? Ты на себя посмотри. Какая сама, такой у тебя и Хранитель.
Моя странная гостья вновь замолчала, и я с удивлением обнаружила, что она пьёт кофе, с наслаждением прихлёбывая чёрный, как деготь напиток из той самой, чудом уцелевшей синей фарфоровой чашки. Потом, раскачиваясь в кресле, она запела какую-то печальную песню. Я пыталась уловить её смысл, но моих скромных познаний в
