успешно делает вонь на кухне, оставшуюся от его бобов, еще хуже. С улицы появляется второй малый с мотоциклетным шлемом под мышкой (от его желтого обтягивающего тело комбинезона пышет жаром и потом) и целует смуглого малого номер один. Они переговариваются друг с другом (по-моему, по-португальски) и не обращают на меня никакого внимания. Ангел улыбается и наливает нам еще по одной.
Такое чувство, словно я знаю Ангел целую вечность. Думаю, мы вошли в жизнь друг друга очень своевременно, нас соединяет печаль, и пусть я не в силах поведать историю своей жизни, ее это не смущает, она так или иначе понимает.
Ангел работает крупье в казино на Вест-Энд, и я не знаю, то ли это жуткий блеск, то ли жуткая нищета, мне прежде никогда не доводилось встречать людей с такой работой. В этом хаотичном доме-коммуналке Ангел живет уже три месяца, рассказывает она мне в перерывах между кухонными сценами; как сама уверяет, ей нужно местечко, где можно бы затаиться на время, хотя, похоже, и не желает сообщать мне почему, мне остается лишь гадать, что она натворила. Дом этот она нашла через своего доброго знакомого, Джерома, он амбал-вышибала и формально занимает лучшую комнату, хотя, по-видимому, большую часть времени живет у своей подружки в Энфилде. Шанель – кузина Джерома и владелица дома, она выкупила его у родителей и, по словам Ангел, тем доказывает, что она толковый мелкий предприниматель, что сумела превратить в спальные комнаты все помещения, кроме кухни и туалета, и ее слово – закон. Лишь Ангел позволено наведываться к ней, и, как говорит Ангел, хотя Шанель и может быть настоящей сукой, человек она неплохой и вполне сносна, когда узнаешь ее поближе. Мне как-то не по себе становится, надеюсь, что сегодня я больше Шанель не увижу. От водки я слегка шалею, теряю последние силы и говорю Ангел, что мне на самом деле пора в постель. Уже половина десятого, только что стемнело, но жара обволакивает по-прежнему и в кухне все еще противно пахнет.
– Детка, помни, я тебя предупреждала: не ожидай слишком много, – говорит Ангел, когда мы поднимаемся по лестнице.
По ковровой дорожке на ступеньках будто вихрь пронесся – комната ужасна. Матрас омерзителен, стены из щербатых ДСП разукрашены яичной скорлупой персикового цвета, а потому поблескивают в потемках вместе со светом. Стоит один пустой шкаф для одежды из бежево-коричневого пластика. Комната провоняла лежалыми картонками из-под всякой снеди навынос и еще чем-то нераспознаваемым. На ковре толстый слой пыли и бог знает что еще. Мое хорошее настроение испаряется, опять чувствую себя ошеломленной, огорошенной, словно все это не так и я не в том месте. Вспоминаю, что постельного белья у меня нет. Спать на таком матрасе я не могу, это я знаю твердо, только пол выглядит не лучше. «Как моя жизнь скатилась до того, что я оказалась именно тут и именно сейчас? Как она пошла наперекосяк?» Ангел читает по моему лицу.
– Послушай, детка, надеюсь, ты не сочтешь меня слишком навязчивой, но я позже уйду на работу и до утра не вернусь. Почему бы тебе на эту ночь не воспользоваться моей кроватью? Там все в порядке, простыни я
