его. Он стоит, не поднимая головы и не принимая участия в нашем разговоре. Угрюмо встретившей меня девицы нигде не видно, и Ангел говорит, что никто из остальных еще не пришел с работы.
– Ну, детка, теперь тебе получше? – говорит Ангел, делая добрый глоток из своего стакана.
– Да, спасибо вам большое за помощь.
– Не утруждайся, благодарить не за что, – произносит она и улыбается своей ангельской улыбкой. – Кстати, откуда ты?
– Я из-под Честера, родилась там, но в последнее время жила в Манчестере, – отвечаю я. – Только что разошлась со своим приятелем, появилось такое чувство, что надо сменить обстановку. Я всю жизнь прожила возле Манчестера, а потому решила попытать счастья в Лондоне, прежде чем совсем состарюсь. – Тут я нервно хихикаю.
Все это я отрепетировала, изложила свою прежнюю жизнь близко к истине, чтобы она воспринималась как подлинная. Фразу произношу на одном дыхании, еще до того, как последуют распроссы, и тон у меня выходит какой-то фальшивый и извиняющийся.
– «Совсем состарюсь»! Для Лондона никто не слишком стар, – смеется Ангел. – Впрочем, может, ты и старовата, чтоб делить один хреновый дом с шайкой психов: у тебя слишком шикарный вид для этого места.
– Нет-нет, все прекрасно, – говорю. – Просто не могу себе позволить много платить за квартиру, пока получше не устроюсь, плюс, по-моему, это хороший способ узнать новых людей.
– Я бы не забегала так далеко, детка. От людей, что тут живут, обычно на улицах шарахаются, на другую сторону переходят, чтоб обойти. Ты на него не обращай внимания, – продолжает она, кивая на поникшего Фабио, когда я бросаю на него смущенный взгляд. – Он не говорит по-английски. – Ангел роется у себя в сумочке. – Закурить хочешь, детка?
– Нет, спасибо. Я не курю.
– Не возражаешь, если я выкурю одну?
Киваю: нет, разумеется, не возражаю, – хотя жара и бобы, голод и водка с каждой минутой усиливают во мне тошноту. Соображаю, что уехала из Чорлтона 14 часов назад и с тех пор едва перекусила. Джинсы липли к телу, ноги горели, отчаянно хотелось лечь, но я не желала показаться грубой. Глотнула стоявшего передо мной пойла.
– Мне жутко нравится твое имя, – стараюсь поддержать разговор. Оказывается, я все еще остаюсь, какой была, вежливой, даже сейчас, когда я уже Кэтрин.
Ангел смеется:
– Я, детка, только то и сделала, что букву «а» отбросила, просто невероятно, как это изменило мой имидж.
Приходит мысль. Чувствую себя глупо, но что-то в девушке убеждает: попросить можно.
– Ангел, ты не могла бы звать меня Кэт? Я краду твою идею, но я всегда ненавидела это имя, Кэтрин.
– Как хочешь, детка, – улыбается Ангел, и мое имя меняется второй раз за день.
6
Бен проснулся рано и, когда не увидел Эмили рядом, решил, что она провела еще одну бессонную ночь и устроилась внизу на диване, коротая время за чтением.
