мгновений вглядывалась в уже опустевшую дорогу, прежде чем разочарованно покачать головой и отвернуться.
Хотя Эмили и предполагала, что столкнется с Беном на работе, но пока не сталкивалась, да и чему дивиться: в здании работали тысячи три народу, как выяснилось. Она даже подумывала еще об одних парашютных выходных, но сдерживала себя (боже, прошу, только не это), твердо веря утром каждого понедельника, что уж на этой-то неделе увидит его непременно. Его очевидное исчезновение распаляло ее чувство, делало решительнее (что было ей неприсуще), хотя, признаться, прежде ей не приходилось переносить таких ударов судьбы. Она даже заметила, что ей стало нравиться ожидание: она просыпалась в предвкушении, наслаждалась ежедневным трепетом, выискивая его темную курчавую голову в подвале столовой и на проходной, – нервы на взводе, каждый день сулил бесчисленные возможности для их встречи, и каждый день они рушились.
Однажды темным февральским утром Эмили проснулась поздно. За окном лил такой сильный дождь, что глубокие лужи оранжево лучились под светом уличных фонарей. То ли тревога все никак не оставляла ее, то ли она ее во сне измучила – понять она не могла, – но очень ломило голову, просто убийственно. Все равно надо было идти на работу, ей сегодня днем важная встреча предстоит, а потом – пятница, всего один денек до выходных остается. Она приготовила себе чаю покрепче, съела банан, потом 15 минут простояла под душем, и хотя, выйдя на улицу, Эмили чувствовала себя чуточку лучше, теперь она чудовищно опаздывала. Наряд ее состоял из того, что полегче надевалось: простое красное платье с поясом и сапоги, – она собрала на затылке еще влажные волосы и не стала возиться с косметикой, этим можно заняться, когда придешь в контору. Надела оранжевую куртку с капюшоном, которую обычно носила на пеших прогулках и которая никак не вязалась с ее платьем: слишком короткая и по цвету не подходит, – только ей было безразлично, ради бога, дождь же идет.
Час спустя, паркуясь на стоянке, она все еще чувствовала себя прескверно. Желания оказаться один на один с работой не ощущала, не говоря уж о желании оказаться один на один с Беном, шагавшим ей навстречу – мимо конторы, – со стаканом кофе в руке и с девицей на прицепе. Такого не значилось ни в одном из множества ее сценариев их предстоящей встречи. Она запаниковала, покраснела, проронила «привет» и поспешила прочь. Он был еще более привлекательным, чем ей помнилось: волосы отросли, костюм отлично скроен, туфли начищены, темно-коричневый шерстяной галстук совсем не из тех, что носят новички-бухгалтеры. Встреча с ней, похоже, его не особенно обрадовала: вежлив, но холоден. Девица не была его подружкой, это она поняла: не в его вкусе, только не такая! Эмили вбила себе в голову, что, стоит им только еще раз увидеться, все самой собой и случится – остановятся, поболтают, договорятся кофе попить, – оно и завяжется. Вместо этого она выглядит хуже, наверное, не бывает, а он с кем-то еще. Облом, выходит.
Три месяца Эмили было хорошо, а вот теперь – нет, дольше ждать она
