человек, искавший покоя и сочувствия, но сейчас, в эту самую секунду перед Келлером стоял другой человек. Спина царя выпрямилась, черты лица затвердели, а взгляд горел яростно и весело.
– Что ж, Владимир Федорович, слушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы вы видели общую картину.
Николай Александрович глубоко, почти обжигая пальцы, затянулся напоследок, и отшвырнул окурок. Медленно выдохнул, окутываясь дымом.
– Скоро будет конференция в Париже, Владимир Федорович, – царь говорил, печатая каждое слово.
Келлер жадно вглядывался в лицо царя. Вот такого Николая II Владимир Федорович любил и готов был умереть за него да хоть бы сию же секунду. Божиею поспешествующею милостию, Мы, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Грузинский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая…
– Союзники будут требовать кое-что от меня. Этого они, естественно, не получат. Ибо требовать сейчас им – не по чину. Условия ставить буду я.
В душе Келлера все трепетало. Слова Николая как будто входили в унисон с его чувствами, хотелось кричать ура и палить из нагана в воздух.
– После конференции все и закрутится. Родственнички, конечно, начнут интриги, заговоры плести, братца моего… – Николай II с трудом удержался от слова «идиота», – на трон зазывать. Он, конечно же, от великого ума согласится. Поломается для виду, но согласится. Вижу, хочешь спросить, почему бы их всех в Сибирь сразу не отправить?
Келлер закивал, дескать, действительно чего тянуть-то?..
– Пока болтают вреда немного. За каждым приглядывают, ну а ежели болтовни мало станет, вот тогда придется по рукам бить. Владимир Федорович, вы должны понимать. – Николай Александрович с усмешкой развел руками. – Родня.
Келлер вздохнул, вспомнив пословицу, но, конечно, промолчал.
– Но вот от союзников я не могу избавиться так же легко как от родственников. Да и действовать они будут чужими руками. Конференция в июне, наверное, в июле и начнут. Начнут с окраин, а когда убедятся, что я не иду на уступки, доберутся до Петрограда. Моя задача – дотянуть до февраля-марта. После чего изменится все. Думаю, что не позже апреля Вильгельм подпишет мир – и все будет кончено. Поэтому постараются успеть до.
Николай Александрович положил на плечо Келлера руку и тихо сказал:
– Когда все начнется, Володя, тебе лучше находиться как можно дальше отсюда…
Келлер оскалился.
– Ну уж нет. Если мне преграждают путь, я иду навстречу. Вы же знаете, Николай Александрович…
– Знаю, Володя, знаю. Но иногда бывает лучше просто подождать.
– Не люблю ждать. Моя работа – не ждать врага, а убивать его. Как по мне, не самый плохой способ решать проблемы.
