советов. И всё же я собралась и ответила как можно спокойнее:
– Ага. Пока. Дяде Лёше привет.
– Хорошо. Давай, до завтра.
6. Мама, которая смотрит на дождь
Не знаю, зачем я вернулась на кухню. Наверное, ждала каких-то объяснений от мамы. Или просто задумалась над папиными словами и сама не заметила, как оказалась за столом.
– Ну и где он? – безразлично спросила мама, глядя, как дождь заливает гравийную площадку и клумбы вдоль низкого забора. Один в один «Исабель, которая смотрит на дождь в Макондо». Этот рассказ Маркеса я прочитала недавно, вслед за мамой, потому что Маркес – её любимый писатель.
Сначала Исабель и её родные рады ливню, но он длится несколько дней и постепенно затапливает улицы Макондо. Всё, что остаётся жителям деревни, – смотреть на дождь и надеяться, что он закончится прежде, чем их постигнет страшная участь. На их глазах посреди двора гибнет корова, увязнувшая в грязи. «Надо молиться: вода размыла могилы, и несчастные покойники плавают по кладбищу» – фраза, от которой у меня до сих пор мурашки. Но однажды утром вода уходит, и кажется, что её вовсе не было.
Так и с родителями. Они наверняка уже завтра помирятся. Вот только просохнет земля – и сразу помирятся. Иначе какой смысл в этом рассказе? Маркес ведь знает, о чём пишет. Не зря же ему Нобелевскую премию присудили!
Бабушка приосанилась, будто я вот-вот поделюсь каким-то тайным знанием, и взглядом повторила мамин вопрос: «Так где он?»
– Папа на заправке. Собирается к дяде Лёше, а завтра обратно.
– А что сказал-то? – допытывалась бабушка.
– Что стоит на заправке, а потом к дяде Лёше, – с напором ответила я.
– Ой, секрет, секрет, – улыбнулась мама бабушке. – Поди наболтал там невесть чего, науськал исподтишка дочку против родной матери. Как благородно.
– Ладно! – разозлилась я и хотела выложить всё начистоту, но вовремя проглотила язык. Ну донесу я им про вертихвостку и «этого», и что дальше? Только папу подставлю.
– Лер, ты папу не бойся. Если он тебе велел ничего нам не рассказывать, так это лишь показатель того, что он струсил и ищет в твоём лице поддержки.
– А я и так его всегда поддерживаю, – честно призналась я, но, кажется, зря.
Мама дёрнула бровью, дескать, ах вот как! Вот, значит, какая ты на самом деле! Папу поддерживаешь? Ты должна меня поддерживать, а не какого-то там папу! Бабушка тут же сгребла меня в объятия и стала чуть-чуть раскачивать, как будто мне два года.
– Она просто ещё не разобралась, что к чему, да, Лерочка? Испугалась немножко. Конечно, ничего не понятно, не знаешь, к кому бежать.
Я попыталась высвободиться из бабушкиной хватки, но она только сильнее меня прижала. Мама фыркнула:
– Ой, мам, я тебя умоляю! Всё она понимает. Не маленькая уже. Вот я на днях в журнале читала, что в три и тринадцать лет дети лучше всего переносят развод родителей. А моим как раз три и тринадцать.
Что? Развод? Я вытаращилась
