стало омерзительно. Легче не стало, но вместе с желудком немного прочистились мозги. По крайней мере, показалось, что высшая нервная деятельность активизировалась. Артем срочно занялся обдумыванием планов побега из негостеприимного дачного домика, одновременно старясь сохранить равновесие путем балансирования возле окна. Упасть мордой в заблеванную шторку было бы… неприлично. А падать мешком на спину после того, как приложено столько усилий для подъема, чудовищно обидно.
Очевидно, балансирование отнимало слишком много энергии и для серого вещества ее катастрофически не хватало – планы освобождения получались убогими, куцыми и фантастическими. Самыми реалистичными выглядели намерение вышибить головой дверь, наплевав на то, что она может быть заперта, а за порогом притаился десяток вооруженных до зубов головорезов, и желание разбить окно и осколками разрезать веревки. Такие детали, как хороший слух предполагаемых головорезов и недостаток акробатических навыков для разрезания веревок за спиной, во внимание не принимались. Прочие задумки колебались в диапазоне от абсолютно безумных до идиотических.
Справедливости ради стоит отметить, что времени для долгих и продуктивных размышлений дачному узнику не предоставили. Едва он решил предпринять попытку выйти, прикинул пару оптимальных маршрутов «допрыгивания» или «доползновения» до порога, как дверь распахнулась, и в импровизированную тюрьму заглянул шкафоподобный мужик, про таких говорят – мордоворот. Одет он был в курортном духе: белые шорты, майка и сланцы. Короткую мощную шею змеей обвивала толстая цепь из желтого – понятно какого – металла. Поневоле вспоминались нетленные строчки Александра Сергеевича: «…златая цепь на дубе том…». Если бы Стрельцов читал произведения знаменитого итальянского криминалиста Ламброзо, то он, несомненно, отнес бы «дуба» к категории людей, склонных к совершению антиобщественных поступков и преступлений. Признаки налицо: приплюснутый скошенный череп, низкие надбровные дуги, тяжелая челюсть, узко посаженные глаза. А если добавить кривую, зловещую ухмылку, спортивную стрижку и взгляд «хозяина жизни», то ошибка исключалась – в гости заглянул типичный «браток». Артем трудами классиков криминалистики не увлекался, но, будучи человеком опытным, сразу понял, что за фрукт перед ним. Даже в заторможенном и проспиртованном состоянии для него не составило труда сопоставить явление мордоворота со связанными руками. Несомненно, «браток» причастен к дачному плену. Плюс его довольная, щекастая ряха навевала смутные воспоминания.
– Проснулся, родимый? – доброжелательно поинтересовался мордоворот. – А то, думаю, кто шумит?
– Ты кто такой? – в противовес не слишком вежливо ответил «родимый».
– Я твоя сиделка.
– Кто?!
– Глухой, что ли? – заботливо осведомился «курортник».
Выслушивать ласковые речи типичного бандита под аккомпанемент
